Слуги света, воины тьмы

Элиот почти обрадовался. Ну конечно, Луи припас козырь в рукаве, приготовил ловушку для Вельзевула. Отец спасет его.

— Согласно нашему уговору, — продолжал Луи, — я должен был разлучить мальчика с его сестрой, а затем доставить к тебе. Разве я не сделал этого?

Вельзевул опустил кинжал.

— Но прежде чем ты завладеешь тем, кого я к тебе доставил, — продолжал Луи, — ты должен со мной расплатиться.

— Конечно, кузен. Как я мог забыть, — хмыкнул Вельзевул. Он прикоснулся лезвием кинжала к плечу Луи и прошептал: — «Votum de Vir fio a vermis epulum».[100]

Волосы Луи сверкнули чернью и серебром. Он расправил плечи и словно стал лет на двадцать моложе.

— Большей силой не наделен ни один смертный. Наслаждайся ею, покуда можешь, — пробормотал Вельзевул, — и больше не попадайся на моем пути.

— Слушаюсь и повинуюсь, — проговорил Луи, широко улыбаясь. — Прошу вас, господин мой, продолжайте.

Элиот не мог поверить собственным ушам. Козырь у Луи действительно был припасен, но он использовал этот козырь против собственного сына. Луи обманом заманил его сюда, одного, а потом предал… ради обретения силы?

Но Элиот не испугался. Его кровь вскипела, пальцы задрожали от волнения. Никогда прежде он так не гневался.

Вельзевул повернулся к нему и занес свой черный клинок.

Элиот выпрямился во весь рост и положил на плечо Леди Зарю.

73 Непокорный

— Ты противишься моей воле? — прогрохотал Вельзевул. Кончик его кинжала чуть заметно опустился. — Какая прелесть. А мы полагали, что воин — твоя сестра.

— Так и есть. Но я тоже.

Элиот не лгал. Раньше ему бывало страшно. И теперь тоже. Но он выдержал три героических испытания. Он выполнил все условия, поставленные семейством матери, а теперь пришла пора показать другому семейству, из чего он скроен.

— Ну что ж, посмотрим, на что ты способен, — сказал Вельзевул, словно прочитав его мысли.

Элиот быстро поднес смычок к струнам Леди Зари и заиграл среднюю часть «Симфонии бытия». Туман зазмеился по подворотне, полотнища цвета горохового супа сомкнулись между Элиотом и Вельзевулом.

Великан начал полосовать кинжалом клубы тумана, но это не помогло. Очень быстро туман окутал его, и он исчез из глаз.

Элиот продолжал играть, медленно перемещаясь к правой стене подворотни. Он думал о том, что, если ему повезет, он сумеет добраться до задней двери пиццерии, проскользнуть внутрь, а потом бежать со всех ног. Быть храбрым и сражаться, когда тебя загнали в угол, — это одно дело, а оставаться дураком и драться один на один с таким противником, когда есть возможность убежать, — совсем другое.

Мимо Элиота в клубах тумана проползали змеи, шевелились горы щупальцев, моргали живущие сами по себе глаза, призрачные пальцы притрагивались к его коже.

Из тумана послышался смех Вельзевула.

По подворотне, наполненной густой желтоватой дымкой, неожиданно прокатилась волна, и чудовища, обитавшие в тумане, озадаченно завертелись на месте. А потом налетел ветер — и чудовищ унесло.

Шквал налетел на Элиота, отшвырнул его назад, и он ударился о глухую стену.

Еще один сильнейший порыв ветра — и на миг перед Элиотом предстали всадник без головы, летучие акулы и плавучие бактерии. А потом все кошмары исчезли, от них остались только крошечные водовороты.

Вельзевул стоял, подняв руки. Элиот готов был поклясться, что это не руки, а самые настоящие крылья. Он заморгал. Нет, все дело было в мантии из перьев.

— Детское баловство, — презрительно объявил Вельзевул. — Большего я и не ожидал от такой малявки. — Он поманил Элиота к себе кинжалом. — Иди ко мне, дружочек. Иди по доброй воле. Так будет лучше.

Элиот рывком поднялся на ноги. Он был не столько напуган, сколько зол.

Луи сидел на корточках в дальнем углу. Он наблюдал за схваткой, но, похоже, помогать Элиоту не собирался. Мало того — он даже улыбался, словно все происходящее было игрой.

Элиот сжал и разжал пальцы. Яд по-прежнему наполнял его мышцы. Ладонь была горячей и пульсировала от боли.

— Детское баловство? — прошептал он. — Тогда посмотрим, как тебе понравится вот это.

Он взял одну медленную ноту. Боль в руке исчезла. Эта нота была из последней части «Симфонии бытия». Из части, повествующей о гибели всего на свете. О конце Вселенной.

Вельзевул вытаращил глаза.

Музыка звучала медленно и ритмично, она забирала из воздуха свет и погружала мир во тьму. Элиот чувствовал, как перемещается пространство вокруг него, он черпал энергию из самой ткани бытия.

Он представил себе черную дыру, затягивающую в свою сверхплотную сердцевину последние планеты, звезды и галактики. Конец всего… Вселенная, раздробленная на нейтроны, корчилась в предсмертных муках.

Элиот наклонил скрипку, направил поток музыки прямо на Вельзевула.

Кирпичи в стенах зашатались. Асфальт под ногами у Элиота начал трескаться. Он почувствовал, что земная ось накренилась. Вельзевул заскрипел зубами и бросился к Элиоту. Но опоздал.

Блоки, кирпичи, стальные балки выбило из стен арки. Они завертелись в воздухе и полетели к великану. Элиоту самому едва не досталось кирпичом по голове.