Слуги ветра

— Возможно, но откуда в таком случае они черпали свои знания? От самих духов? Нейфы — всего лишь мятежные ученики богов. Они и канули в прошлом только потому что восстали против великих. Их камни — сущий пустяк в сравнении с тем, что оставили после себя боги. Все, чем владеет смертное человечество, было дано богами. В наших землях еще сильны традиции, когда из храмов богов приносились многие откровения, свершались чудеса. Письменность, науки, ремесла — все нам дали боги. Нейфы, напротив, стремились только поссорить людей, оттягивали на себя всю власть. Но проиграли в этой битве. Нейфы всего лишь ученики, ныне отрешенные, смертные. А боги вечны. Если тот древний король, о котором вы говорите, имел эти камни в своем распоряжении, то стало быть, он говорил с их создателями, с самими нейфами. А это само по себе уже могущество. Камни — это как плеть для нейфов, ловушка. Они обязаны ответствовать перед всяким, кто владеет камнями. И истинная свобода наступит только тогда, когда будет выложен круг и силы духов будут возвращены. Вот только не все слышат их таинственный голос.

Утром вернулся кассарец Харбу-Махар. Если такое явление можно было назвать возвращением. Вот уж кого я меньше всего ожидал увидеть в таком неприглядном виде, так это именно его. Его рыцари, потомки благородных семей, приволокли мага на носилках, наспех собранных из прутьев и войлочных накидок.

Весь с ног до головы маг был просто искусан дикими пчелами. Возможно, что самих укусов было не так уж много, но конечности и лицо мага распухли, побагровели и лоснились на свету, словно вздутые красные пузыри. Ничего вразумительного Харбу-Махар сказать не мог, он только хрипел и рычал, как зверь, корча ужасные гримасы на и без того изуродованном лице.

— Вот что бывает с жадными южанами, которые зарятся на мед диких пчел, не зная соответствующих заклинаний! — гаркнул Балбаш и поспешил к магу, вытаскивая из своей дорожной сумки какие-то пузырьки и мешочки с порошками.

— Да уж, досталось бедному кассарцу, — заключил Тром, меланхолично почесывая затылок и криво ухмыляясь. — Теперь, наверное, на всю жизнь отбил себе желание лакомиться медом, если выживет, конечно, — пояснил старик без всякой иронии.

Земли Полхии славились тем, что в них всегда производили домашний мед отменного качества и свойств. Но то были королевские угодья, десятки, сотни ферм и пасек, которые только и делали, что разводили пчел. Мед всегда стоил дорого и пользовался спросом, особенно в засушливых, южных землях. О свойствах меда писали целые трактаты, научные труды, ему приписывали магические свойства. Работа с медоносными пчелами не обходилась без магии. Но, как известно, одна оплошность, несвоевременный досмотр — и часть роя покидает пасеку, улетая в обширные леса, где и дичает на радость медведям.

Пока Балбаш отпаивал своего товарища какими-то снадобьями, гонял рыцарей к реке за водой для примочек, я понял, что торчать рядом и просто глазеть на чужие мучения нет смысла. Хоть я и провел почти бессонную ночь, я планировал в этот день как следует заняться картами, обустройством лагеря и подсчетом припасов. Коль скоро никто не торопится к нам навстречу, то стало быть, и мне нет смысла срываться с места и пороть горячку. В прежней своей жизни, когда еще был вором, я всегда устраивал себе передышки. Находил уютное местечко и оседал в нем, даже не помышляя о каких бы то ни было авантюрах. Такой опыт вполне подходил и для суровых небесных странствий. С того самого момента, как мы бежали из Филадеи, у меня еще не было толком времени, чтобы как следует отдохнуть, заплыть жирком и вообще расслабиться. Весна в этих местах в самом разгаре, приближаются чудесные летние дни, и почему я должен себе отказывать в удовольствии просто отдохнуть.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Най, стоя на палубе, что есть силы колотил в корабельный гонг.

— Тревога! — кричал мальчишка, все выше поднимаясь на мачту. — Я вижу несколько десятков всадников, капитан! Две большие повозки! Тревога!

Рыцарям магов не приходилось отдавать приказов, опытные вояки сразу похватали оружие и заняли оборонительную позицию, растянувшись редкой цепью вдоль всего холма.

Я поднялся на палубу и стал вглядываться в полоску леса и уходящую вдаль дорогу. Ну и острый же глаз был у мальчишки. Действительно в сторону корабельной стоянки приближался небольшой отряд, всего человек двадцать. С флагами, гербами, в полном боевом облачении. У подножия холма всадники и повозки немного сбавили темп, а потом и вовсе остановились.