Слуги ветра

Наблюдатели затаили дыхание. За каждым нашим жестом следило не меньше сотни пар глаз. Мне казалось, что в этот момент я слышу стук своего собственного сердца.

Третьим в расклад капитана легла кость «Ветер», оказавшаяся бессильной против моего «Огня», который, как известно, ветром только прибавляет сил, а вовсе не гаснет. Следом за его «Ветром» последовала «Метель». Что и сказать, свирепый и сильный символ, особенно в сумме со знаком «Лед». Но только не против моего «Огненного ветра». Который так удачно замкнул мое огненное заклинание во главе с «Магом».

Куратор внимательно вглядывался в фишки у нас на столе. Весь его опыт и авторитет сейчас были направлены только на то, чтобы ни в коем случае не ляпнуть глупость или показаться предвзятым.

— Огненное заклинание Брамира выигрывает. Это без сомнений. У капитана расклад слабей.

Таус прекрасно понимал, что все течет так, как было задумано, и теперь не имеет значения, какие духи ворожили мне в этой игре. Но он поднял руку и посмотрел мне прямо в глаза, словно бы выискивая в них скрытую тайну.

— Я хочу поднять черную кость!

— Это может убить вас окончательно. Шансы на благополучный исход не велики.

— Мне достаточно одного духа, чтобы выправить расклад.

— Но если дух попадется мне, то шансов не будет вовсе!

— Так тому и быть, — прошипел капитан, склонившись своим могучим телом над столом, словно грозовая туча.

— Не меньше чем за сотню я позволю вам открыть скрытый символ.

— Идет.

Куратор сдержанно отсчитал из кошелька Тауса ровно сотню золотых и подвинул их к основной ставке.

— Вы можете открыть черные кости, — сказал он, скрестив руки на груди. — После этого игра будет завершена.

Волнение во всем моем теле смылось каким-то странным чувством покоя и умиротворенности. Я почему-то уже не сомневался, что все будет решено в мою пользу. Этот странный турнир в который раз доказал мне, что кости в моих руках становятся союзниками, а не врагами. Они словно бы делают все, чтобы помочь мне в этой жизни.

Почти не глядя, уверенно и твердо я перевернул свою черную кость символом вверх и подвинул к остальному раскладу. Толпа напряженно затаила дыхание. Ко всем моим огненным символам добавился еще и «Дух Смерти». Могущественное существо, которое очень просто подпадало под власть «Мага», управляющего всем моим заклинанием.

Капитан тоже перевернул свою кость, но до сих пор прикрывал ее ладонью, все еще надеясь на чудо, которое теперь произойти просто не могло. Когда он убрал руку, то я невольно проследил ее движение. Сухая и натруженная кисть потянулась к оружию, лежащему у ног Тауса. Его движение было чуть сдержанным, нарочито замедленным. Этого вполне хватило, чтобы товарищи, почти вся команда, что пришла вместе с ним, схватили командира за руки и повалили набок.

На столе лежала кость с символом «Луна». Моему «Духу Смерти» ее ядовитое испарение — это все равно что вода для рыбы. Все ее усиливающее действие полностью рушилось и губило весь расклад.

Толпа отпрянула. Капитан рычал как медведь, в ловчих сетях охотников ворочаясь под тяжестью навалившихся небоходов.

— Духи всемогущие! — прохрипел старик Тром у меня за спиной и шлепнулся в обморок. Его пес, увидев, что хозяин не в себе, протяжно заскулил и стал ползти под настил, прячась от возможных побоев.

Тем временем капитан уже скинул с себя парочку верзил из собственной команды и поднялся в полный рост, глядя на меня покрасневшими от гнева и натуги глазами.

— Изрублю в куски! Завяжу узлами! Грязный отброс! Каким духам ты продал свою чумазую душу за этот позорный дар! Нечестивец!

Острое лезвие кривой сабли просвистело над моей головой, с треском впиваясь в деревянную подпорку полога над столом. Друзья капитана старались изо всех сил удержать разбушевавшегося банкрота, но им это было явно не под силу.

Я все еще находился в шоке от всего произошедшего и потому даже не успел испугаться смертоносного лезвия, застывшего в сухой балке. Тем более что я заметил некоторое оживление по другую сторону окружившей нас толпы, и когда к столу прорвались пятеро гвардейцев во главе с капитаном королевской стражи Марифом, мне вообще стало безразлично, что будет происходить дальше.

С палубы корабля город под нами выглядел совсем иначе, чем представлялся мне прежде. Я впервые увидел, что он имеет довольно правильную, круглую форму, четко очерченную периметром внешней крепостной стены. Солнце уже наполовину поднялось над горизонтом, бросая размашистые розовые мазки света на охру городских стен, в тот самый момент, когда мы замерли у борта, свесив головы вниз, вглядываясь в городские кварталы.