Слуги ветра

— Смотри, Орадан, здесь камни очень ровно выложены и обтесаны совсем недавно. Чистые, не отсыревшие, сразу видно, что проветриваются сквозь узкие щели. А рядом — насквозь пропитались мокрой глиной.

— Подвал дома? Замурованный проход?

— Даже не сомневаюсь. Подвал или погреб.

Я попробовал толкнуть один из камней. Кладка была плотной, надежной, но я почувствовал, что камень все-таки немного сдвинулся. Не говоря ни слова, Орадан только протянул мне окованную железными кольцами дубину. Чтобы не привлекать внимания, я стал выдавливать камни наружу, раскачивая их тупым концом дубины.

За массивной кладкой оказался довольно большой и богатый погреб. Вдоль высокой стены стоял целый ряд огромных бочек, явно заполненных вином. Или полынной настойкой. Высоко, под самым сводом этого подвала, светилось маленькое окошко. Со стороны улицы оно было почти на уровне земли, а здесь мне пришлось встать на упругую корзину, чтобы дотянуться до этой отдушины. За окошком был двор. Пустой двор в ранний, рассветный час. Туман, как тонкое кружево, тянулся молочной пеленой над теплой землей, просыхающей после ночной прохлады от утренней росы.

Из погреба вели три двери и тот узкий лаз в стене, что мы только что проделали. Я немного осмотрелся и принялся закладывать камни обратно в стену. Смахивал рукой каменное крошево, что осыпалось на твердый пол, ворошил солому под ногами.

— Что ты делаешь? — спросил наемник тихо, пригибаясь к земле. — Зачем закрываешь единственный путь отступления?

— Не знаю как у вас, кочевников, но городские жители спускаются в погреб крайне редко. Один раз в несколько дней. И если сегодня именно такой день, то слуги или хозяин появятся здесь ближе к обеду, это в лучшем случае. Спрятаться здесь есть где. Это наше зрение привыкло к темноте, а слуга, спустившийся со двора, освещенного солнечными лучами, будет шарить здесь, как слепец, даже с лампой в руках. Поверь, приятель, я знаю, что делаю.

— Здесь еще три двери, и пыль на лестнице не успела накопиться. Видно, что люди бывают здесь часто. Я бы на твоем месте не был так скор на выводы.

— Нам нужно привести себя в порядок, добыть еды, умыться и ближе к ночи рискнуть выбраться отсюда незамеченными.

Пустынный волк слушал внимательно, осматривался, что-то прикидывал. Я почти уверен, что будь он один, то действовал как-нибудь иначе. Но он со мной и уже успел убедиться, что я не хуже наемника умею путать следы и выживать. Если я правильно все рассчитал и увидел, то мы находились в подвале дома очень состоятельного человека. Может, даже королевского придворного или знатного князя. Возможно, что во всей усадьбе этот подвал не единственный. Хотя Орадан прав, сюда входят довольно часто, и если я правильно могу прочесть все следы и отметины на стенах, то ходят в это подземелье не за вином.

Протоптанная в пыли дорожка вела как раз к одной из массивных дверей с большим харидским замком. Замок был новый. Я смог определить это сразу. Новой также была и дверь из прочной древесины горного дуба. Жаль, что при мне не было ни одной отмычки или щупа. Если изловчиться и втолкнуть в скважину замка сыромятную кожу и провернуть ее деревянной щепкой, то замок откроется. Время повозиться с этой хитроумной железкой еще есть, так что я не стал тянуть и тут же принялся за дело, отодрав длинную щепу от пустой бочки. Для несведущего человека харидские замки были эталоном надежности. Мастера изощрялись кто как мог, выдумывая хитрую форму ключа, но суть самого механизма при этом не менялась. Да, выбить этот запор просто так, с наскока, даже кувалдой не получится. А вот против щепки в умелых руках он не устоит. У меня даже была любимая бронзовая отмычка, которой я отпирал почти любой из новых харидских замков. А вычурная форма ключа с тонкими завитушками, выступами и углублениями — это для отвода глаз. Действительно, повторить такой ключ мог далеко не каждый мастер, но мало кто знал, что в этом не было никакой необходимости.

Пока я возился с замком, Орадан нашел где-то пустой кувшин и наполнил его вином из бочки. Это действительно оказалась хорошая полынная настойка, чуть крепковатая, но разбавить ее нам было нечем.

— Мне рассказывали о тебе как о рыночном пройдохе и игроке. Говорили, что ты большой мастер подрезать кошельки. — Орадан присел возле двери и предложил мне кувшин. — Не знал, что ты еще и мастер по взлому.

— Карманная кража — это статус. Если ты способен на такие фокусы, то тебя уважают в гильдии и просятся в ученики. Но сыт этим промыслом не будешь. Дураков нынче мало, все норовят золотишко припрятать подальше, а на виду держат паршивую мошну с медью да оловом. Будешь часто сбрасывать кости в игре, подметят и перестанут садиться с тобой за стол. Вот и выходит, что верное дело чистить богатейские закрома. Тут волей-неволей станешь по замкам мастером. Да и риск меньше.

Воздух в помещении был затхлый, холодный. Свет из единственного, крохотного окошка не мог проникнуть в глубь этого закоулка, так что нам пришлось сначала добыть огонь и разжечь связку тонких лучинок.