Слушай Луну

Лишь в классе мисс Найтингейл она могла найти хоть какое-то убежище от нападок. Мисс Найтингейл делала все возможное, чтобы защитить и поддержать девочку. Для нее все эти толки и пересуды были всего лишь злоязычием, мерзким и жестоким. Как и малышам из ее класса, ей тоже было все равно, немка Люси или нет. В глазах мисс Найтингейл Люси Потеряшка была просто грустным и сложным, даже травмированным ребенком, который при явных трудностях с учебой был явно одарен музыкально и художественно, ученицей, которая нуждалась в ее помощи и поддержке, а также во всей той любви и утешении, которые она способна была дать. А для ребятишек из ее приготовительного класса Люси по-прежнему оставалась их «маленькой мамой», которая играла с ними и заботилась о них и с которой каждый из них хотел дружить. В те трудные дни и недели, которые последовали за новостью о ее «немецком» одеяле, этот класс оказался для Люси Потеряшки единственным прибежищем.

А вот Альфи спрятаться было некуда. В его классе, где верховодил Зебедия Бишоп с дружками, ему и без того не давали проходу, бесконечно насмехаясь из-за его «чокнутой» семейки и «полоумного» дяди Билли, который воображал себя пиратом. Теперь к этому добавились еще и издевательства по поводу «малахольной колбасницы»-сестры, – «такой тупой, что и говорить не умеет и вообще не знает, кто она такая», но при этом, очевидно, приходится мерзкому старикашке-кайзеру не менее чем родной дочерью. Альфи честно пытался изо всех сил не обращать на эти насмешки никакого внимания, закрывать глаза и уши, но рано или поздно все равно оказывался втянутым в очередную драку.

Побеждал Альфи или проигрывал, если его ловили в момент драки – а случалось такое очень нередко, – Зверюга Бигли оттаскивал его и наказывал. Альфи каждый раз ожидал линейки или трости и каждый раз радовался и немного удивлялся, когда ни того ни другого не случалось. Вместо этого в последнее время он чуть ли не все перемены просиживал, наказанный, в классе, а это означало, что Люси оставалась на школьном дворе одна, без защиты.

Однако беспокоился Альфи напрасно. Он видел Люси из окна, неизменно окруженную защитным кольцом ее маленьких друзей. До него доносились жестокие подколки и злобные насмешки, адресованные ей со всех концов школьного двора, но Люси как будто пропускала все эти враждебные выпады мимо ушей, оставаясь совершенно безмятежной. Быть может, она не понимала, что они говорят, а может, просто хорошо держалась. Для Альфи это было совсем не важно, он лишь восхищался ею все больше и больше.

Однажды, впрочем, он заметил, как Зеб с его дружками-задирами окружили ее, точно волки, надвигаясь на нее с угрожающими лицами, которые ничего хорошего не сулили. Малышей они перепугали и прогнали прочь, так что Люси осталась противостоять им в одиночку. Но даже тогда она не бросилась спасаться бегством, не попятилась. Альфи был уже готов, наплевав на последствия, ринуться во двор к ней на выручку, когда мисс Найтингейл спасла положение. Она вышла во двор и позвала Люси в класс. Вскоре после этого он услышал, как Люси играет на пианино, – это не мог быть никто другой, потому что он узнал ее любимую пьесу, ту самую, которую она чаще всего ставила на граммофоне дома. В том, как она играла, звучал неприкрытый вызов. Она – и это было яснее ясного – давала понять всем, кто остался на школьном дворе, что им не удалось ее запугать, что она не позволит Зебу и его приятелям оставить за собой последнее слово. Игра Люси придала Альфи сил: когда срок наказания истечет, он лицом к лицу встретится с Зебедией Бишопом и его прихвостнями или со Зверюгой Бигли, да с кем угодно, если уж на то пошло.

Очень скоро мисс Найтингейл превратилась в единственного их друга и союзника во всей школе. Она пользовалась каждой малейшей возможностью, чтобы позвать Люси со двора в класс поиграть на пианино или дополнительно позаниматься письмом. Она защищала Люси, как только могла. А после школы она демонстративно провожала их обоих до пристани, откуда отходила школьная лодка до Брайера. Мисс Найтингейл полагала – и чаще всего оказывалась права, – что их мучители могут поджидать их в засаде по пути, но никогда не отважатся что-то сделать в ее присутствии. На пристани она стояла вместе с Альфи и Люси до тех пор, пока не приходила лодка, и лишь тогда прощалась с ними. Но после этого им уже никто не мог помочь. Каждый день мисс Найтингейл стояла и бессильно смотрела, как эти двое бок о бок сидят в лодке, поодаль от остальных, глядя прямо перед собой, изо всех сил стараясь стойко сносить все ядовитые колкости, язвительные остроты и грубые жесты.