Слушай Луну

– Дело не в лодке, Джимбо. Дело в ней самой, в Люси. А вдруг она все вспомнит, прямо как сказал доктор, и то, что она вспомнит, ей не понравится? Вдруг ей лучше не помнить, чем помнить? Да и к тому же доктор мог и ошибиться, так ведь? Кто сказал, что как только она все вспомнит, так сразу прямо как заговорит, как расскажет нам, кто она такая и откуда? Я хочу узнать, кто она, ты сам понимаешь. Мы все этого хотим, но, быть может, она просто не готова вспомнить? Может, будет лучше, если она вспомнит все, когда придет ее время, заговорит, когда придет ее время? Может, мы слишком спешим?

Она несколько минут молчала. Джим уже было решил, что жена выговорилась, облегчила душу и уснула. Но она заговорила вновь:

– С мозгами ведь какая штука, Джим, ты не заставишь их работать, если они не хотят работать. Возьми хоть дядю Билли. В больнице пытались сделать из него того, кем он не был, заставить его вести себя по-другому, будто он другой человек. Та сестричка, которая за ним ходила, она одна его понимала и была к нему добра. Она читала ему, сидела с ним. Это она принесла ему «Остров сокровищ», читала ему, слушала, как он читает. Она понимала, кто он такой, наш дядя Билли, – да, может, и наполовину не в своем уме, витает в облаках, но уж какой есть, такой и есть, и никому этого не изменить, да и не нужно. Она просто помогала ему, делала что могла, видела, что он счастливей всего, когда живет в своих фантазиях, и не трогала его.

И с Люси все то же самое. Я все думаю: может, лучше всего нам просто не трогать ее? Я слишком старалась сделать так, чтобы она все вспомнила, а может, и не надо было. Если она не помнит, кто она такая, ничего про себя, и молчит, и живет вся в себе, так, может, ей так хочется, может, ей так лучше. А если ей и так хорошо, кто мы такие, чтобы что-то тут менять, Джимбо?

Джим ничего не ответил, понимая, что на самом деле это никакой не вопрос.

– И еще кое-что я подумала, Джимбо, – продолжала между тем Мэри. – Положим, доктор прав, и Люси вернется с Сент-Хеленс и вспомнит, кто она такая и откуда и все такое прочее. И представь себе, каково нам будет, если она откроет рот, и начнет говорить, и расскажет нам всю историю своей жизни – и все это по-немецки, до единого слова. Что мы тогда будем делать?

Джим приподнялся на локте и посмотрел на жену.

– Знаешь, в чем твоя беда, Мэриму? – сказал он. – Ты слишком много думаешь, и все посреди ночи. А кто ж ночью-то думает? Только страстей всяких себе напридумываешь. Ночью голова должна отдыхать, спать, а не думать. Если ты права, Мэриму, – а ты обычно считаешь, что так оно и есть, – тогда на небе есть Бог, в чем, как ты знаешь, я очень сомневаюсь. Но если ты права, тогда этот твой Бог не даст Люси пропасть, так ведь, даже если окажется, что она говорит по-немецки? Бог тем помогает, кто сам себе помогает, верно? Вот и мы все именно это и делаем – помогаем Люси помочь себе самой. Разве не так сказано в Библии? Разве это не то, во что ты веришь?

Мэри некоторое время молчала.

– Это то, во что я стараюсь верить, Джим, – отозвалась она наконец. Потом отвернулась от мужа и добавила: – Но порой мне трудно в это верить. Верить вообще нелегко, знаешь ли.

– Утро вечера мудренее, Мэриму.

С этими словами Джим улегся обратно и перевернулся на другой бок.

Джим оказался прав. Утром, пока они все вместе шли в Зеленую бухту, где была пришвартована лодка, Джим давал Альфи последние наставления.

– Вы пойдете и туда, и обратно в прилив, Альфи. Ветер юго-западный. Волнение после шторма еще до конца не улеглось, так что посреди пролива будет болтанка. Придется тебе обойти Ближнюю насыпь и в Кроу-саунд. Держись вдоль бухты Пентл, мимо мыса Ящерица, а оттуда через лагуну в заводь Сент-Хеленс. Причаливайте к тому берегу, который смотрит на остров Тин. Там мимо не промахнешься. Так проще будет. Только осторожней с островом Форманс. Он тот еще гусь, этот остров, то он здесь, то он там. Коварный он малый, словом, – так что смотри осторожней! Гляди в оба, как я тебя учил. А когда подойдете к Сент-Хеленс, сильно не спеши. Там кругом подстерегают подводные камни, острые и коварные. Высматривай в воде водоросли. Где водоросли, там и камни. Ну все, давай. Смотри, чтобы вернул мне «Пингвина» в целости и сохранности и Люси тоже.

Мэри помогла Люси сесть в лодку, устроила ее поудобнее, хорошенько укутала в одеяло и убедилась, что корзинка с обедом, которую она собрала детям, и рыболовная снасть надежно уложены под сиденьями и не вымокнут. На палубе «Испаньолы» они заметили дядю Билли – он рассматривал в телескоп птиц. Они закричали и замахали ему, и он, стащив с головы свою пиратскую треуголку, низко поклонился.