Слушай свою любовь

Сегодня вечером в комнате, принадлежавшей когда-то ее отцу и значившей для нее больше, чем любое другое место в Квинз Ху, она познает небесное счастье, которое можно передать только музыкой.

После ужина в будуаре, щедро украшенном цветами, маркиз неотрывно смотрел на нее, упиваясь очарованием юности и чистоты.

Он хотел остаться с Антеей наедине, поэтому отоспал всех слуг.

Он сам подавал ей блюда и при этом целовал.

Потом никто из них не помнил, что они ели и пили, — они вкушали нектар и амброзию богов.

—  — Так чудесно быть здесь с тобой! — прошептала Антея. — — Я надеялся на это, — улыбнулся маркиз. — Но мне хочется, чтобы ты полюбила мой дом еще больше, чем этот, и, вероятно, мы не очень часто будем приезжать сюда. А посему у меня есть предложение.

— Какое?

— Давай попросим Гарри переехать сюда и следить за домом, а когда он женится — подарим ему Квинз Ху на свадьбу.

На какое-то мгновение Антея лишилась дара речи, на глазах выступили слезы радости, и она произнесла:

— Как тебе… пришла в голову… такая замечательная идея?

Маркиз встал и подошел к фортепьяно, украшенному севрским фарфором.

— Я хочу сказать тебе кое-что еще, дорогая моя.

Он заиграл мелодию, от которой сердце, казалось, растворяется в нежности.

Но в то же время в ней слышался некий удивительный ритм, что было для Антеи внове.

Она ощутила неистовое возбуждение, разлившееся по жилам, коснувшееся груди и губ.

Она желала своего мужа, она жаждала его поцелуя, она чувствовала, как ее тело изнывает без волнующего прикосновения его рук.

Когда напоследок прозвучало бурное крещендо, маркиз, зная, что чувствует Антея и сам чувствуя то же самое, шагнул к ней и подхватил на руки.

Девушка вытянула губы, ожидая поцелуя, однако вместо этого он перенес ее в соседнюю комнату.

Свечи не горели, но в окне за отдернутыми портьерами были видны проклюнувшиеся звезды и слабый золотой отблеск солнца, почти скрывшегося за горизонтом.

Антея едва ли отдавала себе отчет в происходящем, когда маркиз снял с нее неглиже, надетое поверх прозрачной ночной рубашки, и перенес на огромную кровать.

Ее глаза, обращенные к небу, на миг ослепил звездный свет, и звезды словно проникли в ее тело, дрожа и сияя внутри.

Почувствовав прикосновение рук маркиза, она поняла, что в нем тоже сверкают звезды.

Он крепко-крепко обнимал ее, не шевелясь, не говоря ни слова, будто ожидал, что сейчас поднимется занавес и произойдет нечто волшебное.

— Я люблю тебя, — наконец тихо сказал он, — я восхищаюсь тобой, я боготворю тебя, сердце мое, звезда моя, подаренная мне навеки.

— Я… люблю тебя! — выдохнула Антея. — Пожалуйста… милый… научи, как… мне не разочаровать тебя…

— Ты никогда не разочаруешь меня. Антея. Мы с тобой единое целое, и теперь, дорогая моя, я вознесу тебя на небеса, чтобы ты могла коснуться звезд и ощутить, что мы уже не просто люди — мы подобны богам.

Антея слышала музыку вселенной в его словах, и маркиз возносил ее к звездам.

Но звезды уже были внутри них, сияя ослепительным светом, а музыка, звучавшая в них, стала пением ангелов.

О таком счастье ведают лишь боги.