Слушая животных. История ветеринара, который продал Астон Мартин, чтобы спасать жизни

Мэри всегда присматривала за мной, словно мать. Она нянчила меня еще младенцем, и я знаю, что ее особая любовь ко мне неистребима. Грейс и Жозефина тоже помогали мне на протяжении всей моей жизни – и тогда, и сейчас. Им не повезло: одна была на два года старше меня, другая – на два года младше, и на их плечи легла основная тяжесть работы на ферме, когда они по выходным возвращались домой из интерната, а я запирался в своей комнате и грыз гранит науки. Мне искренне жаль, что так вышло, но, справедливости ради, хочу заметить, что летом овцеводством мы все занимались наравне. Овец нужно было пасти, загонять, дезинфицировать, стесывать им копыта, перебирать шерсть после стрижки, очищать их кожу от паразитов, удаляя плотоядных личинок. Это была самая неприятная работа. Нужно было добавить дезинфицирующее средство в ведро с водой, взбить пену, вылить мыльную воду на овцу, а потом растирать шерсть, кишащую личинками, пока все они не смоются. Раны от личинок начинали кровоточить – часто они были довольно глубокими. Поэтому мы втирали в зараженный участок кожи отработанное масло из двигателя трактора, чтобы уменьшить зуд и чтобы мухи не могли снова отложить яйца в открытую рану. Это была ужасная, неблагодарная и тошнотворная работа.

В конце концов долгие часы занятий принесли свои плоды. Четыре года из пяти я был лучшим учеником школы и получал приз «Студент года», а в последний год был удостоен научной премии. Полагаю, неплохо для «деревенщины». Я доказал, что не идиот, но за это мне пришлось заплатить высокую цену. Честно говоря, за эти пять лет в школе было мало хорошего. Но одно событие все же доставило мне радость: я победил на европейском конкурсе эссе с сочинением на тему «Место Ирландии в Европейском экономическом сообществе в качестве его нового члена» и был награжден недельной поездкой в Нидерланды вместе с детьми со всех концов Европы. Мне предстояло познакомиться со смурфиками[5]! А главное – я впервые встретился с детьми из других стран и убедился, что за пределами Баллифина существует большой мир, который мне страстно хотелось исследовать.

В июне 1985 года я сдал обязательные выпускные экзамены на аттестат зрелости, а потом сразу же стал сдавать дополнительные, чтобы получить высокий балл. Насколько мне известно, я был единственным в школе, кто сдал одиннадцать экзаменов – математику, прикладную математику, физику, химию, биологию, ирландский, английский и французский языки, географию, бухгалтерское дело. И еще я решил сдать экзамен по домоводству, потому что, хотя и не умел готовить, но подумал, что знание основ физики и математики помогут сбалансировать семейный бюджет. За него я получил тройку! Экзамены я ненавидел. Мне даже сегодня снятся кошмары о том, как я сдаю математику на латыни. Я забросил латынь, получив аттестат, о чем всегда сожалел, думаю, как и мистер Канти, мир его праху.

Я подал заявление в единственную ветеринарную школу в Ирландии при университетском колледже в Дублине. Десять лет я мечтал об этом и был твердо намерен добиться успеха. Но на всякий случай, если баллов окажется недостаточно, я подал заявление и в Королевский хирургический колледж. Я решил, что либо можно будет сдать выпускные экзамены повторно, либо, проучившись год в медицинском колледже, попытаться перевестись на другую специальность. Заполняя бланки заявлений, я заметил, что есть еще курс драматургии и искусств. Это тоже был интересный вариант, а для меня и вовсе нечто непостижимое и окутанное пеленой тумана, поскольку в баллифинском колледже о возможности заниматься драматическим искусством или живописью не было и речи.

Хотя у меня не было никаких сомнений по поводу выбора жизненного пути, меня очень интересовала эмоциональная поэзия и художественная проза. Я был бы не прочь изучать литературу, чтобы понять, почему книги Оскара Уайльда, Дилана Томаса, Джона Стейнбека и Джеймса Джойса трогают меня до слез. Мне хотелось узнать, каким образом слова, записанные на бумаге, вдруг оживают в нашем воображении и погружают в удивительный мир, который раньше не существовал, заставляют громко смеяться или горько плакать и проникают в потаенные уголки нашей души, о существовании которых мы и не подозревали. Если бы я мог, то сочетал бы изучение ветеринарии и драматического искусства, но я никогда и никому об этом не говорил, боясь, что меня высмеют уже за то, что я высказал такую нелепую мысль. Впрочем, в те времена в Ирландии это в любом случае было невозможно. Не то чтобы я передумал становиться ветеринаром, просто я надеялся когда-нибудь раскрыть тайну воздействия искусства, сколь бы невероятным это ни казалось.