Слушайте песню перьев

— На ночь они выставляют всего трех человек — двух у склада и одного в деревне у штаба. Если тех двух бесшумно снять…

— Это все равно что самому лезть головой в петлю, — отмахнулся Лёнька. — Если мы разбередим осиное гнездо, конец отряду. Эсэсовцы не успокоятся до тех пор, пока не покончат с нами.

— Склад на краю деревни, и если к нему подобраться ночью и придушить часовых, то до утра из него можно вынести все, что там есть, — не унимался Стефан. — Если дашь мне человек пять, то мы…

— То вы из Дембовцев все равно не вернетесь, да еще подставите под удар нас. Хватит об этом. По-моему, надо выследить небольшой обоз и перехватить его там, где можно свободно действовать.

— Самое главное — бесшумно снять часовых…

— Хватит фантазий, Стефан.

Каминский отошел к группе партизан, сидящих на стволе упавшей сушины, и попросил закурить.

— Эсэсовцы! — пожал он плечами. — Подумаешь — сила! Такие же солдаты, как вермахт, только что носят форму получше, жрут послаще да вешают всех подряд. А в конце концов умирают от точно таких же пуль, как самый простой смертный. Там, понимаешь, такая штука, — обратился он к Яну Косовскому, сидевшему рядом со Станиславом. — Этот сарай, в котором склад, днем почти не охраняется. Да и не от кого там охранять — жителей из деревни выселили. Ночью они выставляют двух часовых, которых ничего не стоит снять. Только, конечно, без выстрелов. Просто прирезать. Когда мы прошлый раз были в разведке, я видел, как они охраняют. Один ходит, обычно, у задней стены, второй у двери. Сменяются через четыре часа. Штаб у них ближе к середине деревни, а склад на самом краю, у старой кузни. Часовые время от времени перекликаются. В самом штабе ночует несколько солдат. Правда, у них даже танк есть и несколько мотоциклов, но если сработать часовых бесшумно, то до второй смены никто не проснется.

— Ян, — толкнул Станислав Косовского. — Я могу бесшумно снять часовых.

— Ты? Каким образом?

— Пусть Лёнька даст Стефану несколько человек. Я пойду с ними в Дембовцы.

— Точно? — спросил Станислава Каминский. Станислав кивнул.

— Пан Лёнька, — снова окликнул командира Каминский. — Вот этот новенький, индеец, согласен идти. Он говорит, что может бесшумно снять часовых.

— Каким образом ты это сделаешь?

— Луком.

— Ты что, смеешься? Луком? Да еще в темноте?

— Мне часто приходилось стрелять ночью по шороху зверя.

— И ты попадал?

— Я всегда приходил в селение с добычей.

— Пан Лёнька, я тоже пойду с ними в Дембовцы, — сказал Косовский.

— Где ты возьмешь лук? — спросил Станислава Лёнька.

— Сделаю.

— И сможешь убить из него человека?

— Да.

— Ты знаешь, кто такие эсэсовцы?

— Знаю.

Лёнька задумался. Партизаны смотрели на него, ожидая. Как ни фантастична была затея, она сулила несколько сытых дней и, может быть, даже одежду.

— Ладно, — сказал Лёнька. — Пусть идет пять человек. Кто хочет. Но если ничего не выйдет, возвращайтесь, не поднимая шума. Без выстрелов.

— Ну, парень, — хлопнул Станислава по плечу Стефан. — Если бы не ты… А склад мы наверняка возьмем, попомни мое слово!

Станислав улыбнулся.

— У тебя хороший нож. Дай мне, — попросил он Каминского.

Стефан снял с пояса широкий охотничий нож в желтых кожаных ножнах.

— Бери. Дарю на память.

○

Лучшие луки получаются из горного можжевельника. Величина лука должна быть соразмерна с телом охотника, иначе из него не сделаешь меткого выстрела. Длина лука должна равняться расстоянию от правого бедра до концов пальцев левой руки, вытянутой вперед на уровне плеч. Это расстояние измеряется у стоящего человека. Толщина лука должна быть равна толщине кисти руки, уменьшенной на толщину указательного пальца.

Горного можжевельника в Борковицких лесах не было. После долгих поисков Станислав нашел ясень. Осмотрев дерево со всех сторон, Станислав срезал подходящую ветку и взвесил ее на ладони. Осенний ход соков в ясене уже кончился. Дерево спало. Ткани его были сухи и упруги. Конечно, хорошо бы положить ветку в прохладное место и выдержать, чтобы она стала еще крепче, но для этого не было времени.

Очистив ветку от коры, Станислав концом ножа наметил основные контуры лука и начал стругать.

— Есть лицо и спина лука, — объяснял он обступившим его партизанам. — Лицо — та часть, которая у, растущей ветки ближе к дереву. Спина — у конца. Лицо при стрельбе всегда должно быть сверху.

Для того чтобы укрепить лук и изготовить хорошую тетиву, нужны сухожилия из задней ноги оленя. Передняя часть лука оклеивается тонкими полосками из сухожилий, похожими на пергаментные ремешки. Но это можно сделать там, в родных чащах Толанди. Здесь пришлось ограничиться двумя гибкими пластинками сухого дерева, притянутого к телу лука тонким шелковым шнуром от немецкого парашюта. Остаток шнура Станислав пустил на тетиву.

— Настоящий боевой лук бьет на четыреста — пятьсот шагов, — сказал Станислав. — Этот будет стрелять на сто.