Слушаю и повинуюсь

Глупый господин уже было дернулся бежать на кухню, когда зазвучала другая музыка, немного энергичнее первой, но всё такая же нежная. Артема как будто пригвоздило к дивану, и он остался смотреть в бездонные глаза Кати, которые с каждой секундой становились всё более и более манящими.

— Потом поищем вместе, а сейчас… Покажи мне, как ты шьешь?

Она придвинулась ближе, подогнула ножки под себя и расстегнула пуговку на блузке.

Угадайте, куда устремились глаза Артема?

А игла?

Он ойкнул и пососал палец. Катя облизала губы, глядя на то, как палец Артема становится влажным.

— Я никогда не видела ничего более сексуального. Так можно и… так можно и вампиром стать, — проговорила Катя, придвигаясь ещё на пядь к Артему.

Её губы были так близко от моего господина, что между ними я вряд ли смогла бы протиснуть Коран. Первое желание начало исполняться…

Но Артем застыл, как будто взглянул в глаза Медузы Горгоны. Вот что ты с ним будешь делать? Я уже всё приготовила, подвела и ему осталось только коснуться губ Кати, чтобы между ними закрутился, завертелся океан бушующей страсти, а он сидит… Ещё и рожи корчит, как будто силится что-то сказать, а ему не дает удавка на шее.

Удавка на шее?

Я заглянула за спину моему господину, и как вы думаете — кого я там увидела? Конечно же Масуда, который в ковбойских штанах и шляпе сдерживал сексуальные поползновения Артема при помощи невидимого лассо.

— С тобой всё в поря…

Катя не успела договорить, так как я щелкнула Масуда по носу, и тот кувыркнулся со спинки дивана, выпустив из рук невидимое лассо. Оно тут же растворилось в воздухе, а Артем ибн Петр впился в Катины губы…

Глава 11

Буря в аравийской пустыне не сравнится с тем, что начало твориться на диване московской квартиры. Я видела брачное переплетение двух кобр, но вряд ли могла представить, что люди способны изобразить подобный танец соития.

Да, не сразу, да, после четвертой музыкальной композиции, но это бушующее море страсти и огня вырвалось и затопило соседей снизу, а также сверху и сбоку.

Ой, я опять забегаю вперед, а ведь надо по порядку, с прелюдией, танцами, бубнами…

— Ты мой тигр, — прошептала Катя, когда Артем смог подняться после падения на неё. — Сколько в тебе страсти…

— Я? Я… да… Я такой… — промямлил покрасневший «тигр», запутавшийся одной ногой в покрывале.

— Поцелуй меня ещё раз…

Губы Кати призывно приоткрылись, как будто она собиралась насвистеть веселый мотивчик. Чай явно дает о себе знать.

Из-за дивана показался Масуд. Судя по оскаленной морде, он был настроен серьезно. Черный крыс кинулся было подставить свой зад приближающимся губам Артема. Вот это была бы картина — вместо сладких губ гостьи коснуться шерстистой задницы облезлой крысы… Да после такого потрясения можно навек лишиться мужской силы!

Этот помет бешеного ишака почти проявился в воздухе, когда я перехватила его и выбросила в окно. Да, Масуд попытался что-то пропищать, но моё волшебство сковало на краткий миг его челюсти, а тихий писк был неразличим за музыкальной композицией.

— Джеронимо!!! — раздался крик за окном.

— Крыса!!! Говорящая!!! Дай-ка я ей по морде лопатой переебу! — тут же послышался женский голос.

— Что это? — спросила Катя, повернув головку к окну.

— Да так, соседи, наверное, — ответил Артем и, выпутавшись из покрывала, закрыл окно.

Визги Масуда и женский мат затихли.

— На чем мы остановились? — спросил Артем, а Катя просто притянула его к себе и впилась губами точно также, как путник в пустыне припадает к бьющему в оазисе ключу.

Она погладила моего господина по спине и дрожь страсти пробежала по телу Артема ибн Петра. Он же в ответ коснулся кожи её лица так нежно, как пчела касается лепестков розы прежде, чем погрузиться в бутон за сладким нектаром.

Пара дышала с такой страстью, что из-под дивана показался забытая обертка от конфеты, а после убралась обратно. И так десять раз, пока ей не надоело, и она не отправилась подальше.

Катя потянула футболку Артема, и он тут же запутался, пытаясь её снять. С треском, шипением и неэротичным подпрыгиванием на месте, футболка всё же слетела со впалой груди.

В ответной любезности Артем ибн Петр попытался снять с Кати блузку. О Великий Аллах, почему ты не дал этому созданию острых клыков? Он откусил бы все пуговицы и сорвал с гладких плеч шелковистое одеяние, обнажив груди, спрятанные за кружевами бюстгальтера.

Нет, Артем ковырялся почти две минуты, пытаясь непослушными пальцами властвовать над ускользающими пуговичками. Понятно, что ему это не удавалось, ведь ещё надо было предаваться страстным лобзаниям и при этом успевать дышать. В конце концов Катя сжалилась над неловким, но жгучим любовником и сама пробежалась по непослушным кругляшкам.

Блузка спала и глазам Артема ибн Петра открылось чарующее зрелище двух упругих, как китайские персики и округлых, как песчаная груша, грудей. Не сомневаюсь, что мои были лучше, но у девушки они тоже были ничего… А когда Артем победил в трудной борьбе крючки на спине, то и вовсе застыл на минуту, очарованный открывшимся зрелищем.