Слушаю и повинуюсь

— Да иди ты, — пробурчал Артем. — Где Катя?

— Катя появится во время шоу. Да блин, Великий и ужасный, ты напрочь обдолбался — всё забыл.

Артем почесал патлы и махнул рукой, мол, свободен. Голова покачала хаером из стороны в сторону и втянулась в коридор.

— Эй, джинния, ты меня слышишь? — спросил Артем.

— Да слышу я, слышу, — я показала из воздуха лицо.

— О как, ты прямо как Чеширский кот — тот тоже показывал мордочку и постоянно улыбался.

— О, изумруд моих бриллиантов, ты хотел похвастаться литературными знаниями? В таком случае я впечатлена.

— Не-не-не, — быстро проговорил Артем. — Я хотел узнать — чего мне делать-то? А то получится как в прошлые разы.

— А что делают рок-звезды? Заводи публику, шокируй, развлекай и пой.

— Что петь-то?

— Да что вспомнишь, то и пой.

— Да чо ты с ним шкуру трешь, — на тумбочке появился Масуд. — Пусть хреначит рок! Хеви металл сила, чувак.

На Масуде красовалась миникосуха, панковский ирокез сиял всеми цветами радуги, а на шее поблескивал ошейник с шипами.

— Наконец-то ты признал своё место и нацепил ошейник, раб, — я показала язык.

В ответ Масуд запустил в меня пудреницей. Плоская шайба пролетела над моей головой и врезалась в стену, покрыв мои черные волосы благородной сединой.

— Я не раб, фокусница голимая, — пропищал Масуд.

— Ну, а кто ещё ошейники-то носит, — я показала язык второй раз.

— Реальные пацаны из рока носят. Это стильно, модно, современно… Да что я тебе объясняю, рабыня лампы, — Масуд сделал лапкой «козу». — Хард-рок, аллилуйя!

С легким хлопком он исчез. Вот настоящий мужчина — всегда исчезает, когда он нужен. Хотя, сейчас он мне был нужен только для того, чтобы превратить его в жабу. Надавил на больное — напомнил, что я тоже рабыня. Ну да ладно, я его потом отловлю и сделаю жабу с хаером на бородавчатой башке. Пусть возмущенно квакает.

В дверь протиснулась предыдущая голова и страдальческим голосом произнесла:

— Великий и Ужасный, время! Время! Вас уже объявили…

Артем ибн Петр снова почесал макушку, шмыгнул носом и важным басом сказал:

— Я готов!

Я же снова стала невидимкой и проследовала за господином.

На сцене люди видят всё красиво и оригинально, а вот пространство за сценой можно охарактеризовать как помойка строительного рынка. Кругом всё накидано, набросано, разлито и раскурочено. Артем шел, как партизан по минному полю, чтобы не врезаться во что-либо или не зацепиться за ржавый гвоздь.

Вот почему, вы думаете, почти все рок-звезды выступают в рваных и порванных одеждах? Из-за стиля? Как бы не так — они все выходят чистенькими, выглаженными, но пока пробираются к сцене через завалы и нагромождения, становятся рваными и в развевающихся одеждах.

Артему удалось продраться без особых повреждений. Я даже успела поймать падающий пыльный софит, который решил почему-то почесать лохматую голову моего господина. Хотя, я догадываюсь почему — в подпотолочную темноту скользнул знакомый облезлый хвост.

— Ни фига себе, — проговорил Артем, когда здоровый прожектор завис над его патлами, а потом отлетел в сторону.

— Вот и ни фига себе. Шуруй на сцену и жги сердца песней, о мой офигевший господин, — подтолкнула я его в сторону выхода. — Тут находиться опасно.

— Я не знаю, что петь, — прошептал Артем.

Он остановился в нескольких шагах от освещенной сцены, где уже бренчали музыканты, настраивая свои инструменты. На сцене были расставлены пластиковые черепа, косы, а вверху парила фигуры в черном балахоне.

Бррр, прямо мурашки по коже!

Артема заметили с другой стороны сцены, бородатый лысый мужчина помахал ему рукой и щелкнул кнопкой на пульте. Тут же из специальных щелей пола заструился светлый дым, делая мистическо-загадочную атмосферу ещё мистичнее и загадочнее.

— Да пой что-нибудь рокерское. Что-нибудь пафосное и малопонятное, но чтобы темное и жестокое, брутальное, — сказала я.

Артем выдохнул, взлохматил волосы и выскочил на сцену. Он пролетел из конца в конец, делая пальцами козу и издавая трубный рев лося на весеннем гоне. Тысячи глоток на стадионе взвыли так громко, что доски сцены заходили ходуном.

— Привет, орда! Готовы впустить рок в свои сердца? — прокричал Артем.

— Да!!! — хором ответил многотысячный стадион.

— Тогда вдарим рок в этой дыре! — проорал Артем и кивнул музыкантам.

Первые аккорды соло-гитары были легкими, почти прозрачными. Лохматый гитарист уставился на свой инструмент так, как будто не перебирал струны, а собирал пазл из мельчайших деталей. Стадион замер. Так продолжалось пять секунд, а потом грянули остальные инструменты. Да так грянули, что Артема едва не сдуло со сцены.

— Эй, вы ещё здесь? — прокричал Артем.

— ДА-А-А-А!!! — криком стадиона Артема отбросило обратно.

Эх, всё-таки нелегкая судьба у рокеров, да будет хрипл их голос и тверды рифы гитар.

Артем ещё два раза сделал пальцами «козу», а потом запел низким, пробирающим до глубины души голосом: