Слушаю и повинуюсь

С этого дня он стал понемногу оживать. Не так часто смотрел на свой телефон, надеясь, что Ульяна всё же позвонит. Перестал задумываться каждую минуту над тем, где она сейчас и что делает… Он помирился с матерью, перестал выяснять отношения с сестрой. Много занимался с Владиком, а на репетициях уже не сидел мрачнее тучи. Жизнь налаживалась. И только в минуты необъяснимой грусти, он ехал в знакомый двор, садился на лавочку, часами смотрел на тёмные окна своей девушки, и тоска его понемногу отпускала.

А вот Ульяну её странная болезнь отпускать никак не хотела. И если первое время бабушка все ждала, всё надеялась, что её любимая внучка, наконец-то, очнётся, то потом постепенно смирилась. Она уже настолько привыкла к тому, что в соседней комнате лежит девушка с закрытыми глазами, лежит без движения, без дыхания, без признаков жизни, что порой ей уже и не хотелось никаких перемен.

Каждое утро она входила в комнату Ульяны, перестилала постель, протирала тело девушки специальными маслами, которые прописал врач, и, пока производила влажную уборку, говорила, говорила… Рассказывала о том, что её беспокоит, передавала содержание своих снов, и сама же их трактовала. Она могла часами пересказывать сюжеты бразильских сериалов, обсуждала героев, и ей казалось, что внучка её внимательно слушает, хотя девушка жила в каком-то своем, потусторонним мире, вход в который был недоступен.

***

Шло время, и отношения в рок-группе «Флаер» стали давать трещину, после того как её покинул клавишник, а музыкант, пришедший ему на замену, играл в совершенно другом стиле. У ребят начались творческие разногласия, метания, искания, но всё закончилось тем, что из группы ушел Дэн, а без него ансамбль сразу развалился.

У Стаса появилось много свободного времени. Он начал помогать отцу.

Лаерский-старший только что расстался с нечистым на руку компаньоном, который, оказывается, уже давно утаивал часть доходов, поэтому помощь сына пришлась ему, как нельзя, кстати.

Побывав в первой же командировке, Стас неожиданно заключил такую выгодную сделку, что по приезде сразу купил себе автомобиль. Окрылённый успехом, молодой бизнесмен взялся за дело, засучив рукава. Он с готовностью выполнял поручения отца, мотался по всей стране, закупая товар для магазинов, летал и за рубеж, и за океан… Однажды в каком-то небольшом немецком городке на совершенно пустынной улице умудрился попасть в нелепую автомобильную аварию. Он передвигался на машине, взятой напрокат, притормозил на светофоре и тут же почувствовал сильный удар сзади.

Расстраиваться не стал, ведь он не виноват, да и машина застрахована. Вышел. А немецкая фрау уже кричит, проклиная всех на свете, кроме себя, конечно. Стас отошёл в сторону, молча набрал номер страховой компании, и тут неожиданно всё стихло. Женщина сняла тёмные очки и уставилась на него, не мигая… Потом заговорила на чистом русском…

– Стас? Вот это встреча, кто бы мог подумать…

Он и не думал. А женщину секунд пять разглядывал, прежде чем смог узнать в этой ухоженной взрослой даме свою бывшую любовь Олесю.

Обнялись. Поболтали. Пока полиция с аварией разбиралась, девушка всё трещала: «Замужем. Хороший дом, хороший сад, обслуга, повар, домработница, обеспечивает муж. Дети? Нет. А зачем, и без них хлопот хватает».

– Ну, а ты как?

– Неплохо.

– Женился, на этой своей?

– Ты хотела сказать – на сушеной вобле?

– Ну, Стас, ну, перестань, ну, прости меня. Так получилось, пойми. У меня от ревности тогда внутри всё кипело. Ну, думаю, в лепешку разобьюсь, а Стасика своего любимого ей не отдам.

– Любимого? Я не ослышался?

Олеся вдруг как-то странно посмотрела по сторонам, потом понизив голос, предложила:

– Давай возьмем такси. Здесь недалеко есть маленький отель. Закажем номер на пару часов, ну, ты понимаешь…

– А как же муж?

– Какой еще муж? – поморщилась девушка. – Муж там, где ему и положено быть, – на службе.

Стас усмехнулся.

«Вот она расчудесная заграничная жизнь. Муж обеспечивает всем, кроме самого главного – любви!»

– Извини, – сказал он. – Но я спешу на деловую встречу.

– Жаль. Очень жаль. Тогда может быть завтра? Вот моя визитка, позвони, днём я свободна.

В голосе Олеси звучала такая надежда, что Стас, прочитав на картонке, – «Фрау Шнейдер», еле сдержал смех. Ну, надо же – фрау…

***

Миллениум Нина Львовна встречала в компании со своей внучкой. Она немного подравняла у девушки кончики волос, причесала, подложила под головку вторую подушку, и даже принесла из своей комнаты телевизор. Ей очень нравилось ухаживать за Ульяной, – та, словно кукла, молча, соглашалась со всем, чтобы ей не предлагали.

– Хочешь, завяжем бантики? – спрашивала бабушка, и сама же отвечала:

– Угу…

– Хочешь косички?

– Угу.

– А может быть, расчешемся на прямой пробор?

– Угу.

Праздничную программу, которая шла по телевизору, женщина тоже активно обсуждала.

– Нет, ты только посмотри. Ну, что это такое? – морщилась она, глядя на двух молоденьких певиц. – Напялили мини-юбки и скачут по сцене как козы. А голоса-то нет. Не иначе как богатенькие ухажеры заплатили.