Слушаю и повинуюсь

Но спал юноша все равно неспокойно – привычно сопящего под боком Валида не было, и, когда Аллат уже расчесывала волосы, готовясь выйти вместо брата на небосклон, а Амин смог, наконец, забыться тяжелым сном, раздавшееся над ухом: «С ума сойти, они там глаза красят и в юбках ходят» заставило подскочить. Отшатнувшийся Валид чуть не получил по многострадальному носу еще раз.

– Ты чего такой нервный? – удивился мальчик. – Обычно спишь, хоть пляши рядом, – не разбудишь. Случилось что?

Амин мысленно послал негодника к Вадду и дальше, а вслух сухо поинтересовался:

– Прогулялся?

– Ага, – деловито откинулся мальчик, вынимая виноградную кисть из кулька. – До Нури. Говорю ж, они там глаза красят и в юбках до колен ходят. Вообще ненормальные. И ду́хи у них грубые, один за мной полночи гонялся, чуть хвост не оторвал.

Амин непонимающе уставился на него.

– Какие ду́хи?

Валид беспечно махнул рукой.

– Да эти… Чудные такие. Тот, ястреб, вроде ничего, а который с головой шакала, так он меня просто из себя вывел. Не понимаю, я всего лишь пририсовал его изображению в храме пару ослиных ушей… Так он только красивее стал! Эх, никакого чувства юмора, – подытожил мальчик.

Амин с болезненным предвкушением уставился на него.

– Что ты еще натворил?

– Да брось, мы с этим шакалом уже все решили, – отмахнулся мальчик, отправляя в рот виноградину. – Ну, на самом деле, ночь была насыщенная. Я…

По лагерю прокатился оглушительный визг, и следом же раздалась не менее оглушительная ругань. Амин, бросив на Валида яростный взгляд, выскочил из шатра.

– Что случилось? – обратился он к знакомому торговцу-побережнику.

Тот, подобно Валиду, махнул рукой, скрывая улыбку.

– Ничего страшного, благословение Манат. Кто-то подбросил скорпионов охранникам Юсуфа. Вроде как целую корзину. Где столько собрал-то?

– Ты же ненавидишь скорпионов, – сказал Амин мальчишке, вернувшись в шатер.

– Для некоторых людей, – хмыкнул тот, – ничего не жалко.

Амин промолчал.

Красавица Аллат, улыбаясь, выступила из-за горизонта, тряхнула волосами, оглядывая просыпающийся мир – пустыню, с затерявшимися среди песка караванами. Черные точки, муравьи для нее, всесильной богини. Огненную фигурку в образе мальчишки-побережника она высокомерно «не заметила».

Караван шел по пустыне, приближаясь к Нуру. Шагая рядом с верблюдом, Амин втайне мечтал иметь такие же способности, как и бредущий рядом задумчивый мальчик – перемещаться из одного места в другое в мгновение ока иногда было бы просто замечательно.

– Валид, – позвал он, оглядываясь. – А что ты еще умеешь?

Мальчик зевнул и странным, нечеловеческим движением запрыгнул на верблюда. Тот качнулся вперед, мотнул головой, но даже с шага не сбился.

– В смысле? – устраиваясь в седле, спросил Валид.

– Летать, менять внешность, – загнул пальцы Амин. – Что еще?

Валид кинул на него странный взгляд.

– Исполнять желания.

– Что? – сбился с шага юноша. – То есть…

– При ряде условий, – оскалившись, добавил мальчик.

– Ты же говорил, ты не джинн, – помолчав, заметил Амин. – Почему тогда желания?

Валид снова зевнул и сонным голосом пробурчал:

– При чем тут джинны и желания?

– Но, – нахмурившись, начал юноша, – они же могут их исполнять?

– Они ими откупаются, – усмехнулся мальчик. – А я исполняю. Это большая разница.

Амин посмотрел на него.

– Правда?

– Правда, – снова зевнул мальчишка и уронил голову на грудь.

Амин, приложив руку ко лбу козырьком, посмотрел вдаль.

– Я хочу, чтобы я умел…

– Замолчи, идиот, – перебил его Валид знакомым скрипучим голосом. – Запомни: прежде чем желать, нужно думать. Желания исполняются, но порой не так, как ты хочешь.

– Поэтому о своих желаниях ты никогда не говоришь? – усмехнулся юноша.

– Какой смысл? – отозвался мальчик. – Все равно не исполнятся.

– Почему? – нахмурился Амин. – Скажи, что ты хочешь.

– Сейчас я хочу спать, – буркнул мальчик. – Так что будь добр, помолчи.

Амин улыбнулся и, опустив голову, вздохнул. Некоторые вещи просто не меняются.

– Я хочу свободы, – вдруг тихо сказал мальчик, не открывая глаз. – Просто свободы.

– Все хотят, – улыбнулся юноша.

Валид вздохнул.

– Не все. И не так.

– Поэтому, видя клетки, ты выходишь из себя? – спросил Амин.

Мальчик, покачиваясь от плавного шага верблюда, наклонился вперед, уцепился за луку седла.

– Я знаю, каково это – сидеть в ней день за днем, день за днем, и петь, петь, – голос мальчика сонно затих, – петь…

Амина передернуло, а Валид уже мирно спал, по-детски забавно причмокивая губами. Но где-то за этой милой личиной скрывалось существо, странное, очень древнее. И раненое.

Юноша вздохнул. Вытащил из укромного кармашка, вшитого в пояс, неприметный мешочек. Взвесил. И, положив поводья верблюда в руки спящему мальчику, пошел на другой конец каравана.

* * *

Город Нури поражал прежде всего своими пирамидами. Громадные, кажется, пронзающие небеса, многоступенчатые, сверкающие позолотой, они разрывали однотипную канву домиков из белой обожженной глины, поражая великолепием и мощью.

– Похожи на громадные нарывы, – буркнул Валид, проследив за взглядом Амина. – Ужас до чего безвкусно, – и добавил, отворотив нос. – Это у них такие храмы.