Слушаю и повинуюсь

Мальчик скривился и с тяжким вздохом полез в окно. Змей, покачиваясь, наблюдал.

Ничего не заметили шехзаде, а тем более Рахим-паша – у Гувейды же были другие дела. Вино гостям и задумавшемуся хозяину подать, сладости в чаше у огня сменить – зачем только хозяин их вообще покупает? Сам не ест, и Гувейда видеть их не может – не любит сладкого. Вот только юные шехзаде соблазнились.

Чаша была практически пуста. Пара персиков сиротливо лежала в центре, и стремительно исчезал виноград – словно кто-то невидимый его ел. Ахнув, Гувейда вцепилась в виноград – невидимка тоже не отпускал. Нелегкая борьба закончилась тем, что служанка упала прямо в ноги вздрогнувшему Рахиму, а султан, отвлекшись на мгновение, рассмеялся:

– Никак джинны забавляются?

Амин тоже обернулся – и замер. Совсем рядом, подперев щеку кулачком, сидел Валид – и как обычно что-то жевал.

– Амин, что такое? Что, действительно джинн?

Юноша отвернулся, невидяще уставился на доску.

– Нет… Я… сейчас вернусь, – Валид, уже стоя у двери, кивнул «идем, мол».

Султан пожал плечами, когда дверь за хозяином захлопнулась, и попытался переставить фигурку Амина – но визирь, отвлекшись от служанки, ударил его по руке.

– Мухлевать – нечестно. Чему ты детей учишь?

Дети именно сейчас сгрудились у клетчатой доски.

– Пап, вот эту двигай!

– Да что ты понимаешь, Карим, эту – тогда точно выиграешь!

Султан вздохнул, оставил доску – и принялся объяснять сыновьям правила настоящего, виртуозного мухлежа.

* * *

– А… Амани.

Стоящая у обрыва темноволосая красавица жарко улыбнулась.

– Ты стал заикаться, о мой непутевый шехзаде?

– Ты, – Амин смотрел в сторону – куда угодно, лишь бы не на девушку. Слишком ярко она светилась небесной лазурью, слишком… слишком была желанна. – Ты… Что ты здесь делаешь?

– За лукум хотела поблагодарить, – красавица, шелестя полами роскошной галабеи подошла ближе. – Ты купил его мне?

– Уходи, – сказал Амин, обращаясь то ли к небу, то ли к далекому лесу. – Уходи, не…

– Ты не хочешь даже взглянуть на меня, Амин?

Юноша еще и глаза для верности закрыл.

– На тебя больно смотреть, Амани. Уходи. Пожалуйста.

– Это твое желание? – усмехнулась красавица, подходя вплотную к юноше. – Ты же так меня ждал. Сладости покупал… Долго? Ах да, десять лет. Так много для человека…

– Амани…

– Ты не можешь прогнать меня, Амин, – тонкими длинными пальчиками красавица повернула подбородок юноши, заставляя смотреть. – Я свободна. Я решаю.

Амин поднял на нее тоскливый взгляд.

– Я останусь, мой шехзаде, – шепнула ему в губы хумай. – Пока у тебя есть лукум… Ну чего же ты ждешь, глупый ибни? Поцелуй меня.

– Зачем? – шепнул Амин, не в силах оттолкнуть ее или отойти самому.

Красавица улыбнулась.

– Я так хочу.

– Затворничество не пошло тебе на пользу, – усмехнулась она пару мгновений спустя. – Как может человеческий мужчина твоего возраста и, хм, рода… Слыхал, как султан Яммы развлекается? Ну так вот, как ты можешь не желать женщин?

Амин поднял на нее ошарашенный взгляд.

– Что?

– За все эти десять лет ни одной, – красавица весело глянула в ответ. – Амин, неужели ты сравнивал их со мной? Ты же знаешь, ни одна земная женщина не ровня мне…

– Приятно знать, что какие-то вещи все-таки остаются неизменными, Валид, – вздохнул Амин. – Твое раздутое самомнение все такое же.

Красавица рассмеялась – и Амину захотелось закрыть уши, чтобы не слышать. Слишком красивый, слишком манящий был звук – как сладчайшая музыка.

– У тебя гости, – неожиданно сказала хумай, кивнув в сторону дома. – Не хочу, чтобы меня видели. Выпроводи их до ночи, – и, отвернувшись, развела в сторону руки.

– Ты снова улетаешь, – тихо произнес Амин, не делая попытки ее остановить.

– Конечно, ты же освободил меня. А я осторожна, и еще долго никто не назовет меня своей, – пропела хумай, обернувшись. – Ты мне нравишься, человек. Я вернусь к тебе. Обещаю. Скоро – ночью, если ты останешься один.

– Чем тебе мешают мои гости? Раньше ты от скромности не страдала, – заметил юноша, и хумай снова рассмеялась.

– Гордость? Это так по-человечески. Ты не понимаешь, Амин: когда я в истинном обличье, ни один смертный не устоит перед желанием. Разве что ты. А я не хочу быть пойманной. Хотя бы ближайшие лет сто.

Амин отвел от нее взгляд, отвернулся и медленно пошел к дому.

– Амин! – позвала красавица скрипуче-нечеловеческим голосом.

Юноша обернулся.

– Захир мухлюет, – и улыбнулась – так похоже на Валида, что у Амина екнуло сердце.

А потом в небо поднялась прекрасная синяя птица – и это было так знакомо, так похоже на то, что Амин снова ее упустил…

Вздохнув, юноша отвернулся и вошел в дом.

– Я выиграл! – объявил султан, довольно улыбаясь. – Все, Амин, поедешь с нами!..

Амин прошел к клетчатой доске, передвинул пару фигур, положил перед Захиром разноцветные фишки.

– Ты мухлюешь.

– А как ты догадался? – с детской непосредственностью поинтересовался Захир. И, повернувшись к хихикающим сыновьям, со вздохом сказал: – Не будет у вас наставника. Пока не будет, – добавил он, хитро улыбнувшись Амину.