Слушатель (ЛП)

— Вряд ли его душа настолько запятнана! — крикнул Роуди со злым ликованием, но Ол Крэб уже не обращал на него никакого внимания. Затем, когда Роуди полностью сосредоточился на Кертисе, лицо его вдруг изменилось. Казалось, его глаза вот-вот заплачут кровавыми слезами. — Слушай, Длинноногий, — пробормотал он хриплым полушепотом, — на этот раз я рухнул на самое дно чертовой ямы!

— Все как всегда, — устало вздохнул Кертис. — То черти, то ямы.

— Нет, нет, на этот раз я серьезно! Элли узнала и вышвырнула меня вон, поменяла замок на двери, сделала все возможное, чтобы от меня отделаться, Кертис… но я клянусь Богом, я люблю эту девушку, и я не могу без нее жить!

— Тебе стоило бы подумать об этом раньше… а вообще, кто на этот раз?

— Сэйди Монетт из «Десяти Капель». Но это не имеет значения, Кертис! Элли знает меня!Она знает, что я могу сорваться. Черт возьми, любой мужик может загулять!

— Нет, — покачал головой Кертис. — Не любой. Просто тебе хочется верить ради собственного спокойствия, что так поступают все, чтобы тебе не было настолько стыдно говорить, что так поступаешь ты.

Роуди издал какой-то неясный звук — нечто среднее между всхлипом и судорожным глотком воздуха. Он приложил руку ко рту, словно пытаясь задушить любые дальнейшие проявления эмоций, и серебряные кольца на его пальцах сверкнули в задымленном свете, что струился из окон.

— Клянусь Господом всемогущим, — сказал он, наконец, отняв руку от лица и стыдливо опустив голову, — я хочу жениться на Элли и сделать все правильно. Но такова моя природа, Кертис. Когда женщины обращают на меня внимание, когда они идут за мной и улыбаются мне… что я должен делать?

— Ты должен быть верен одной женщине. Вот и все. Может, ты просто еще ее не нашел.

— Нет, нашел, и это Элли! Эта девушка заставляет меня сиять изнутри, и я знаю, что она чувствует ко мне то же самое. Я никогда не встречал таких, как она, и знаю, что никогда больше не встречу… но… но… у меня все еще есть большие проблемы, мой друг Кертис. Этот чертов Байард распускает обо мне слухи и смешивает меня с дерьмом. Пожалуйста… пожалуйста, я умоляю тебя, как не умолял никого и никогда… пожалуйста, поговори с Элли и уладь все. Неужели ты не поможешь своему старому другу?

Кертис подумал, что странно называть старым другом человека, с которым познакомился всего три месяца назад — именно столько прошло времени с тех пор, как Роуди перебрался сюда из Сент-Луиса. И за эти три месяца Кертису пришлось дважды вытаскивать Роуди из его «чертовых ям» с Элеонор Колдуэлл, которая жила в округе Треме всего в нескольких домах от Кертиса.

— Она больше меня не послушает, — сказал Кертис.

— О-о-о-о-о, ты явно себя недооцениваешь, — Роуди поправил галстук Кертиса, хотя он и без того лежал ровно на белой выглаженной рубашке и был скреплен небольшой металлической застежкой в форме паровоза — такой же, которой украшают галстуки все носильщики. — Люди слушают тебя, Кертис. Это кажется им естественным, понимаешь? Что-то… что-то есть в тебе, чему я не могу найти объяснение… и это что-то заставляет их прислушиваться к твоим словам, принимать их в расчет. Ты как будто способен превращать пресную воду в сладкое вино. Взять старую грязь, про которую все думают, что она ничего не стоит, и превратить ее в золотые слитки…

— Ладно, ты сильно ушел от темы. Давай к делу.

— Ты знаешь, чего я хочу. Просто посмотри, что ты уже для меня сделал…

— Дважды, — напомнил Кертис.

— Ты прав, ты прав. Дважды. Так вот, просто посмотри, что ты уже дважды для меня сделал: Элли стала мягкой, как китайский шелк. А ведь знаешь, когда она выходит из себя, с нею не так-то легко сладить. Но ты, — Роуди улыбнулся и покачал головой с чистым или притворным восхищением (он выглядел слишком уж впечатленным, и Кертис не был уверен, что он искренен), — ты можешь заставить ее жевать камни, чтобы она при этом думала, будто жует конфеты. И ведь это работает не только с ней! Я знаю, что ты проделываешь это по всему округу Треме — помогаешь все, кто в тебе нуждается.

— Я ничего не делаю.

— Разве ты не делал ничего для братьев Уоттерс в прошлом месяце, когда они поругались из-за магазина? Их мамочка ведь тут же прибежала к тебе, разве нет? Вот, о чем я тебе толкую.

Кертис пожал плечами.

— Я просто помогаю людям, когда могу, вот и все.

— У тебя потрясающий талант, парень. Люди приходят к тебе за помощью, потому что они знают, что у тебя есть этот дар — дар сглаживать ссоры и недопонимание, пока все это не стало непоправимым. Понимаешь, для тебя это настолько естественно, что ты проделываешь подобное, даже не задумываясь!

— Можешь бросать меня на сковороду, — усмехнулся Кертис.

— А?

— Ты меня уже так умаслил, что я полностью пропитался. Так что вперед: можешь меня приготовить.