Слушатель (ЛП)

— Послушайте меня, оба, — Хартли посерьезнел. — Не провоцируйте этих людей. Вы понимаете, что это значит?

— Да, — ответила Нилла. Но для брата она решила пояснить: — Это значит, что мы не должны их злить.

— Правильно. Нам придется провести здесь ночь, но, скорее всего, потом мы сможем выбраться отсюда. Мы справимся, ведь так?

— Да, сэр, — хором ответили они. Нилла казалась настроенной более позитивно, чем малыш Джек.

— Здесь так темно, — простонал мальчик. — А еще мне очень надо пи-пи.

— В углу есть ведро, — ответил Хартли. — Если промахнешься, думаю, никто не обидится.

— Вы хотите сказать… мне придется делать пи-пи при сестре?

— Увы. Хорошо, что здесь темно, да?

— Ой, брось, малыш Джек, — протянула Нилла. — Не веди себя, как ребенок. Если что, мне тоже придется писать при тебе.

— Давай, воспользуйся ведром, — сказал Хартли. — Не бойся, это всего в трех шагах.

Джек направился в угол, испустив тяжелый вздох смирения. Он двигался осторожно, с явной опаской, разведывая незнакомое пространство комнаты.

Нилла села прямо на пол в дальнем углу. Она оперлась спиной на стену, закрыла глаза и попыталась вообразить, что сидит в собственной комнате дома, но ее воображение не могло наградить ее этой успокаивающей иллюзией.

— Кертис? — попыталась связаться она.

Он ответил почти сразу.

— Я здесь.

— Где ты?

— Я с твоим отцом у вас дом. Никогда прежде не бывал в таких местах. У меня даже дыхание перехватило. Твой папа ушел, он решил поговорить с твоей мамой. А где ты?

— Я в комнате в какой-то жуткой старой хижине. Здесь нет света. А этот человек — Донни — забрал стеклянный глаз мистера Хартли. Я думаю, он сумасшедший. Он так разозлился на этот стеклянный глаз, что у него все лицо покраснело… и женщина назвала его Хайнц. Возможно, она имела в виду кетчуп.

Кертис не ответил.

— Ты еще там? — спросила Нилла.

— Да. Ты сказала, она назвала его Хайнц?

— Да.

— Это забавно, — сказал Кертис. — Не смешно, но… забавно.

— Смеяться тут не над чем. Мне хочется плакать, но я не могу разрыдаться на глазах у малыша Джека.

— У тебя есть идеи о том, где может находиться эта хижина?

— Я даже не могу сказать, мы все еще в Кеннере или уже уехали оттуда. После того, как они залепили нам глаза и рты, они куда-то поехали. Они везли нас так около пятнадцати минут, но повернули только один раз направо.

— То есть, вы должны быть где-то на берегу озера, — прикинул он. — Возможно, за чертой города.

— Может быть. Я не…

Ее концентрация была прервана громовым ударом, сотрясшим дверь. Нилла ахнула от испуга и так подпрыгнула, что поцарапала спину о грубые доски.

— Не слишком ли вам там комфортно? — злорадно спросил Донни, стоя у двери.

Его громовой смех прорезал пространство, как выстрел.

18

Хайнц, — подумал Кертис, сидя в мягком кресле в роскошной гостиной Ладенмера.

Он вспомнил молодого белого мужчину, который недавно столкнулся с ним на станции Юнион и лицо которого стало красным, как кетчуп, из-за гнева. С ним была женщина и еще один мужчина, и эта женщина назвала сердитого джентльмена Хайнц. Неужели, это та же троица, которая похитила Ниллу и малыша Джека? Эта версия была не лишена смысла: плохие люди путешествуют на поездах так же, как и добропорядочные, так что…

Кертис внезапно потерял связь с Ниллой и уже собирался позвать ее снова, когда в комнату вошел Ладенмер. Лицо его казалось не просто белым, а, скорее, серым и выглядело оно изрядно изможденным. Вздохнув, магнат опустился в кресло напротив Кертиса.

— Я только что говорил с Ниллой, — сообщил Кертис. — Она сказала, что они в какой-то хижине, возможно, за пределами Кеннера, но наверняка на берегу озера, потому что они свернули направо с главной дороги.

— От этого мало пользы, — устало пробормотал Ладенмер. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Там много хижин и рыбацких стоянок. Даже если бы я знал точную хижину… я бы не стал предпринимать ничего, что навредило бы моим детям. Нашим детям, — исправился он.

Кертис слышал душераздирающий крик сверху около десяти минут назад, а затем наступило молчание.

— Как прошло? — спросил он.