Служанка двух господ

— Яна, — оборвал Лорес, и что-то такое было в его голосе, что я невольно покосилась на него и вздрогнула. Тёмно-голубые глаза сузились, улыбка пропала. — Усвой, пожалуйста, одну вещь. Твоё смущение мне нравится только в одном случае, если это касается наших игр между собой. Я не собираюсь прятаться в собственном доме, и не вижу ничего дурного в моём интересе к тебе. Ты, хоть и попаданка, но на простолюдинку не тянешь, что бы ни говорил закон, — взгляд Лореса оценивающе прошёлся по мне, я его слушала, и во мне росло глухое раздражение самоуверенностью и этой отповедью. Голова поднялась, я уже смотрела прямо ему в глаза, смущение незаметно растворилось, его место заняло возмущение. — И даже если кто-то увидит, как я тебя провожаю, это моё личное дело, и мне всё равно, кто там что подумает. Я у себя дома, а ты, — тут его губы разошлись в насмешливой улыбке. — Ты принадлежишь нам с отцом, Яна. Поняла?

— Поняла, — ровно повторила я и добавила, не скрывая язвительности. — Вы очень доступно всё объяснили, милорд. Только там, где я жила, людей за вещь не держали!

Ой. Не перегнула ли палку, голос зачем повышать, Ян?! Сейчас ещё и за это огребёшь!

Со стороны Эрсанна послышался смешок, но он не вмешивался в разговор. Брови Лореса поползли вверх.

— А ты не вещь, Яна, и я никогда тебя вещью не считал, — отозвался он и медленно поднёс мою ладонь к губам, не сводя пристального взгляда.

— Кем тогда? — вырвалось у меня.

Лорес не торопился отвечать. Тёплые, мягкие губы Морвейна-младшего прижались к тыльной стороне, язык легонько погладил кожу, и по ней разбежались колкие мурашки аж до кончиков пальцев. Я едва не выдернула руку от неожиданности, сердце сбилось с ритма, как и дыхание. Тишина в гостиной начала давить на уши, я позабыла даже про Эрсанна с моим нижним бельём.

— Кем? — повторил он задумчиво, оторвавшись наконец от моей ладони и чуть сжав пальцы, продолжая смотреть мне в глаза. — Женщиной, Яна. Которая, оказавшись в непривычных условиях, на удивление быстро к ним приспособилась, без истерик и впадания в отчаяние. Женщиной, которая оказалась сообразительной, умной, и как выяснилось, ещё и красивой, — он усмехнулся, а я пыталась справиться с разгулявшимися от его слов эмоциями. Раздражение схлынуло, волнение усилилось. Зачем он опять всё это говорит?! — В нашем мире редкое сочетание, Яна, поверь, леди тут воспитываются по-другому. Касаемо того, что ты принадлежишь нам, — он погладил большим пальцем ладонь, как раз ту, на которой красовался узор браслета, и склонил голову к плечу. — По-моему тебе это нравится не меньше, чем нам, а, Яна?

Ну… с вещью я, конечно, погорячилась. Как с вещью со мной тут не обращались ни разу. Но вот как с игрушкой — да!! Открыла рот, чтобы высказать последнюю мысль, но вовремя остановилась. Янка, кому врём. Да тебе на самом деле ровно, что там подумают многоуважаемые гости, если увидят тебя и Лореса вместе! Тебе с ними детей не крестить, ты для этих лордов и леди — всего лишь прислуга! Никто не будет за твоей спиной перемывать кости и смаковать возможные подробности твоих отношений с хозяевами — у них полно других тем для сплетен, поинтереснее. Ты просто отчаянно трусишь остаться с Лоресом наедине, вот и все твои отговорки.

— И заканчивай разговаривать так, будто за каждое лишнее слово тебя пороть будут, — раздался ленивый голос Эрсанна. — Грубить перестала, хорошо, молодец. Научись теперь не бояться своё мнение высказывать, даже если оно не будет совпадать с нашим. Поверь, это не так страшно, как кажется, — с отчётливым ехидством добавил Морвейн-старший.

— Пойдём, полночь скоро, — заговорил Лорес, потянув меня к выходу из гостиной.