Служанка двух господ

Немного устало, как подметила я. Невольно оглянулась на кровать: главный следователь Арнедилии, поставив поднос с пустой тарелкой на пол, снова забрался под одеяло, сонно моргая. Дрова в камине почти догорели, едва тлея и практически не разгоняя густой сумрак в спальне.

— Окно приоткрой, я задохнусь здесь, — пробормотал Лорес, скользнув по мне взглядом и окончательно закрыв глаза. — И жду завтра Эрис…

— Спи, герой, — тихо произнёс его отец и протянул мне руку. — Идём.

М-м-м, за руку его брать не хотелось, но пришлось. Слишком стремительно шло сближение и выход за рамки отношений «служанка-господа». А я ещё столько не знаю, не понимаю, не разбираюсь толком в местной жизни, хотя почти месяц тут живу! И кто я, так и непонятно. Уже не экономка, но… кто? До экзамена не узнаю. Однако осветить ещё кое-какие вопросы хочу, очень. Раз уж со мной более-менее откровенны, можно понаглеть.

Мы вышли из спальни и отправились, конечно, в соседнюю библиотеку. Как говорится, война войной, а обед по расписанию. Раз экзамен не перенёсся, угроза жизни Лоресу миновала, можно вернуться к обычному графику и устроить мне ежевечерний зачёт по пройденному материалу. Широкая ладонь Эрсанна крепко сжимала мои пальцы, согревая, и на удивление, сильного неудобства я не испытывала. Неловкость, да, слишком интимным выглядел жест, на мой взгляд, я вообще редко кому позволяла брать меня за руку, и уж особенно малознакомым мужчинам. Хотя, чёрт возьми, к Морвейнам этот термин уже вряд ли применим, знакомы мы ну о-о-очень хорошо… В камине тихонько трещали дрова, окно приоткрыто, на столе — бутылка настойки и два стакана. К моему лёгкому беспокойству Эрсанн не отпустил, повёл прямо к креслу, и я робко понадеялась, что сегодня посижу в свободном, Лореса-то нет, но…

Морвейн-старшй сел и притянул меня к себе на колени, усадив боком и крепко обняв.

Вот те раз, что за нежности!.. Эрсанн прижался к моему плечу лбом, вызвав очередной прилив нервных переживаний, глубоко вздохнул, потом откинулся на спинку, сцепив руки в замок на моей талии.

— Давай, рассказывай про королей, — негромко произнёс, глядя на меня сквозь полуопущенные ресницы. — По городам через несколько дней опрос устрою, когда побольше выучишь. На экзамене про правящую династию будут спрашивать, про законы, историю.

— А города? — вырвалось у меня.

Сидели мы… ну, не знаю, в моём понимании, в такой интимно-близкой позе, ничуть не фривольной, сидят обычно близкие люди. Любимые. Или дети. Я ни под одну категорию не попадала, и потому слегка нервничала, чутко улавливая аромат можжевельника и апельсина, исходивший от Эрсанна. На мой вопрос он чуть улыбнулся.

— Географию учи, Яна, она тебе понадобится, но не для экзамена, — изрёк он загадочную фразу. — Рассказывай, я слушаю. Пить не хочешь?

Опять, опять эта забота, которой обычная экономка не заслуживает, а любовницей я ещё не стала! Так, Яна, не отвлекаемся. И я с бодрым видом начала вещать, стараясь не отвлекаться на мысль о том, что сижу на коленях Эрсанна, такого домашнего, расслабленного, чуть-чуть усталого, и… такого вдруг родного, близкого. В какой момент перестала воспринимать его, как хозяина, сказать сложно, только сейчас пришло осознание. Я споткнулась на полуслове, зависла на пару секунд, заворожённая пляской оранжевых отблесков пламени в его глазах, потом всё же собрала мозг в кучу и продолжила. Эрсанн за всё время моего монолога ни разу не прервал, не задал ни одного уточняющего вопроса, просто слушал, иногда одобрительно кивая. Я пригрелась, разомлела, и перестала контролировать себя и дёргаться каждый раз, как ловила на мысли, что сижу в объятиях Эрсанна. И мне тут очень хорошо и уютно, когда он не пытается приставать, а просто… смотрит и слушает. Внимательно, и то, и другое. Я закончила рассказывать про первых королей нынешней правящей династии и замолчала, поглядывая на Морвейна-старшего. Что дальше?

— Молодец, — снова кивнул он и… в следующий момент меня буквально уложили, обняв одной рукой за плечи, а вторую положив сверху. — Знаешь, сегодня был такой сложный день, в какое-то ужасное мгновение я даже подумал, что потеряю сына, — Эрсанн замолчал.

Я затихла, как мышка, прислушиваясь к его дыханию, моя ладонь упиралась в мерно вздымавшуюся грудь, эмоции кружились невесомыми лепестками. От ощущений, странных пугающе-нежных, непривычных, становилось жарко. Скажем так, давненько я не чувствовала себя просто женщиной, не игрушкой, не сексуальным объектом на одну ночь. От которой ничего не требуют, в данный конкретный момент.