Служанка двух господ

Сын Сергея Владимировича никогда не принимал участия в делах отца. Он осуществил мечту всех мафиози: окончил университет, защитил две диссертации, получил звание профессора и преподавал в местном университете. Он не захлопывал перед отцом дверь, но со студенческих лет жил отдельно, хотя от финансовой помощи со стороны родителей не отказывался — на зарплату преподавателя не выстроишь двухэтажный особняк.

— Так его убили не в этом доме? — перебила я плавный тетин рассказ.

— Конечно, нет, — удивилась вопросу тетя, — разве здесь можно запросто кого-нибудь убить?

А сын жил тихо, в своем доме, с двумя дочерьми. Он был мягким, очень образованным и немного замкнутым человеком. Женился на преподавательнице своего института. И женился поздно — после тридцати. У невесты уже были дети: две дочери от первого брака.

— Так Аля не родная внучка? — снова перебила я тетю.

— Не вздумай сказать это в Сережином присутствии, — возмутилась тетя.

— А что с ней? — спросила я, имея в виду отрешенный Алин взгляд.

— Реактивный психоз. Может выздороветь, а может… Врачи ничего определенного не говорят. Сергей себя виноватым перед ней чувствует. Сам бы никогда отсюда не уехал, а врачи сказали сменить обстановку — мгновенно собрался.

— Чем же он виноват? — удивилась я.

Тетя вздохнула. Жизнь Сергея Владимировича нельзя было назвать праведной. Но удары судьбы обходили его стороной — он даже на зоне ни разу не побывал. Удачлив был невероятно. Зато на сыне злодейка отыгралась в полной мере. Мало того, что мальчик характером походил на девочку, он и противоположным полом не интересовался, а проводил целые дни за книгами. Родители волновались, но сын, мягкий и покладистый в других вопросах, на попытки вмешательства в его личную жизнь реагировал очень бурно: замолкал и уходил из дома. Поэтому когда он наконец-то женился, радости любящих родителей не было предела. Они закрыли глаза на то, что невестке было уже за тридцать, а двух ее дочек приняли как родных и баловали безмерно. Невестка — вся в сына: такая же мягкая, тихая и покладистая. И очень она своего мужа любила. Так любила, что, несмотря на предостережения врачей, решилась родить еще одного ребенка. Сергей Владимирович не пожалел ничего. Но… Ребенок родился мертвым. А мать, — тут тетя замолчала, выискивая слово поделикатнее, — пришлось поместить в закрытую клинику. Я вспомнила диагноз младшей внучки в компьютере Виктора Николаевича. И подслушанный ночной разговор начал обретать черты реальности. Но тетин голосок журчал, и я отложила свои мысли в дальний ящичек, а чтобы не вылезли — заперла на ключ. Так вот, сын, оставшись один, больше не женился, жил с двумя падчерицами и много времени уделял их воспитанию. Девочки обожали отца, слово отчим даже не звучало. Помня о судьбе матери, родные особенно беспокоились об их душевном здоровье, регулярно консультировались с врачами, но ничто не подтверждало их опасений. Правда, Аленька выросла застенчивой и мальчиками не интересовалась, не беда — Сергей Владимирович решил, что найдет ей хорошего жениха и выдаст замуж, когда она закончит институт. Но все рассыпалось в один миг. И теперь… Тетя развела руками. Я из приличия помолчала несколько минут. Меня очень интересовали обстоятельства убийства сына и внучки Сергея Владимировича, но тут тетя словно воды в рот набрала.

— Не моя это тайна, — отрезала она на мой осторожный вопрос, — так что не обессудь.

— Боишься, что Лехе разболтаю, — поддела я тетю. Но она лишь расхохоталась.

— Лехе? Да ведь он с Андреем в одном классе учился. Да ты все забыла в своих столицах. И Леха, и Андрей постоянно в моем дворе толклись вместе с твоим братом.

Все запертые в ящик страхи мгновенно вырвались из-под замка. Я почувствовала себя марионеткой, которую веселые молодые мужики лихо дергают за ниточки, а она — глупая — воображает, что сама идет куда хочет. Но почему тогда Леха жаловался, что ощущает давление?

— А как же Лехины угрозы засадить меня в кутузку? Я даже тебе звонила, помнишь?

— Так ведь шутка. Разве он тебе не рассказывал? Они ржали с Андрюхой, как кони. А Аля услышала, расстроилась. Сережа тогда на них рассердился.

Сергей Владимирович, словно почуяв, что речь идет о нем, вырос на пороге столовой. Он тоже был одет в деловой костюм и явно не намеревался долго рассиживаться за столом. Он ласково чмокнул тетю в щеку и кивнул мне. Тотчас в дверях возникла вчерашняя официантка.

— Ваш чай, Сергей Владимирович, — прощебетала она, ставя на стол изящную чашку, в которой плескалось что-то желто-зеленое.

Сергей Владимирович вздохнул и сделал глоток. Потом покосился на наш кофейник.

— Завидуете? — спросила я, перехватив его взгляд.

— Завидую, — согласился он, — тут такую гадость пить приходится.

— Зато чашка роскошная!