Служанка-интриганка

Поэт наш должен работать много:
Для каждой пьесы – два эпилога,
Чтоб в зал пустынный мы не сказали:
«Как много нынче народу в зале!»,
Чтоб не хвалили за чуткость зал,
Когда премьеру постиг провал.
Провал? Не нужно дрожать поэту –
Кто приплетется на пьесу эту?…
С английской речью тут не пробиться,
Ведь итальянец поет, как птица.
Хоть двор когда-то изящней был,
А все ж английский напев любил.
Но итальянцы сегодня боги,
И «Dimmi Саго» [16]

– в любой берлоге.Как нас соседи, должно быть, ценят –
Такой поживы для них нигде нет.
Француз вломился в край итальянца [17],
А мы иного должны бояться:
Что хлынет войско южан-певцов
И разорит нас в конце концов.
Но все ж дадим им приют спокойный,
Пока страну их калечат войны;
Пускай займутся привычным делом –
Никто не будет грозить обстрелом.
Каменья пеньем сдвигал когда-то
Орфей – а эти качают злато…
Поэты наши хулят их дружно,
Но женщин тоже послушать нужно:
«Сатира часто нас обижала,
У певчих птиц же не сыщешь жала».
Хоть чарам пенья сердца подвластны,
Нежны рулады и безопасны;
Держитесь дальше от грубых мест,
Где соль сатиры сердца разъест:
Вознаграждая насмешки эти,
Мы для себя же готовим плети.
Пусть тот писатель, что век свой хает,
Сидит без хлеба и подыхает;
Уж если церковь претит ему,
То и театру он ни к чему.

Конец

ПРИМЕЧАНИЯ

The Intriguing Chambermaid 1733