Служанка-леди (СИ)

Я покосилась на Лореса — он поставил белый шар на сукно и наклонился над столом, прицеливаясь. Невольно засмотрелась на сосредоточенное лицо, на то, как четким, скупым движением кисти он ударил в шар и разбил так, что остальные раскатились почти по всему сукну. И… один закатился в лузу. М-мамочки. Лорес выпрямился, повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнул серебристый огонек.

— Так что там с условиями? — напомнил Эрсанн, и мой взгляд метнулся к нему.

Отец и сын. Такие разные, и в то же время неуловимо похожие. И оба мне нравятся, будем честными. Больше, чем нравятся. Несмотря на их властность и местами категоричность, несмотря на разность в воспитании и менталитете, в положении. Я к ним привыкаю, вот что самое главное. Привыкаю к нежности, настойчивости, к… откровенности, с которой они себя ведут со мной. К тому, что рядом с ними я — женщина. Желанная и интересная не только с точки зрения постели. Уф. Двое. Мужчин. И одна маленькая, закомплексованная, стеснительная я… Вперед, Янка, на баррикады. Ты такой была в прошлом, а на самом деле ведь другая, Морвейны правы. И я храбро ответила, глядя в глаза Эрсанну:

— Если шар в лузу не попадает, то меня целуешь ты.

Ура, даже не запнулась. А на румянец наплевать, все равно, похоже, в ближайшее время от него точно не избавлюсь. Брови старшего Морвейна поползли вверх, усмешка стала шире.

— О, ка-а-ак, — протянул он с крайне заинтересованным видом. — И что, тоже озвучиваешь сама, куда?

Я кивнула, прикусив губу. Отвечать поостереглась, не доверяя голосу.

— Ну посмотрим, на что хватит твоей смелости, — усмешка превратилась в коварную ухмылку. — Или скромности, уж не знаю, что пересилит, — Эрсанн самым нахальным образом подмигнул и уселся в кресло. — Начинайте. С удовольствием понаблюдаю.

Черт. А ведь я Лоресу должна сейчас сказать, куда меня целовать. Ну и ладно. Если думают, что я вот так прямо с ходу осмелею настолько, что начну озвучивать все самое сокровенное, фиговые они психологи. Перевела взгляд на сына, смешалась от предвкушения в его взгляде и медленно подошла. Напомнила себе, что мне понравилось дразнить, и одного, и второго, и поцелуй — это всего лишь поцелуй. А мест на теле много, одних пальцев целых десять, и их можно перецеловать все… Шаров же не очень много, и даже при всей моей косоглазости… А-а-а-а-а, ведь за каждый незабитый тоже целовать будут. Эрсанн.

— И? — Лорес прислонил кий к бортику стола, внимательно глядя на меня.

— Сюда, — выпалила, окончательно запутавшись в сумбурных мыслях, и ткнула в щеку.

Морвейн-младший тихо рассмеялся, придержал мою голову за подбородок указательным пальцем и аккуратно, легко коснулся губами указанного места. Никаких шалостей языком, попыток как-то превысить оговоренные условия. Только поцелуй. Только туда, куда я указала. Оу. Вот кто скажет, отчего вдруг мышцы внизу резко сжались в болезненно-сладком спазме от этой нарочитой нежности и целомудренности, а?

— Трусиха, — тихо шепнул Лорес с еле уловимой насмешкой.

И отошел к столу, выбирая позицию. У меня есть всего несколько минут, чтобы продумать дальнейшую стратегию на эту игру. Стоит ли сохранять нейтралитет и задвинуть подальше желания, или махнуть рукой и сыграть. По-крупному. Против своих оставшихся комплексов. Страшно, да, и непривычно в другой роли, но Морвейны уже заставили меня сделать столько всего, чего не делала раньше, что отступать поздно. Что ж. Сыграем, милорды. Когда Лорес закатил следующий шар, я уже знала, куда укажу. Как только сын Эрсанна посмотрел на меня, я медленно улыбнулась, провокационно облизнула губы, шалея от собственной смелости, и провела по ним пальцем, не сводя взгляда с Лореса.

— Яночка, я говорил — сказать, а не показать, — ласково мурлыкнул он, не сводя с меня взгляда.

Ладно. Сказать, так сказать.

— Пальцы, — мой голос звучал непринужденно и весело, хотя внутри все дрожало и плавилось от того же предвкушения — и волнения совсем капелька, как и смущения.