Служанка (СИ)

Златка закрыла за собой дверь и уставилась на меня. День подошел к вечеру, в комнате было сумрачно, и соседка щурилась, пытаясь разглядеть мое лицо. А я его опустила, уткнулась взглядом в колени, не хотела, чтобы подруга увидела следы слез, которые отереть не успела. Врасплох меня возвращение Златки застало. Раньше-то хорошо, если кухонные служанки к ночи освобождались, а теперь все по новому, дан Кражич велел допоздна не задерживаться.

– Что, выжила тебя приезжая краля? – понимающе усмехнулась подруга, подходя ближе и усаживаясь рядом со мной. – Ну да, она же благородная, не нам чета.

Не нам… Птицу по полету видно, а эта так уж точно издалека прилетела, из краев сытых и благополучных. Непонятно только, чего она в нашем захолустье забыла?

Я взяла Златку за руку, задавая безмолвный вопрос.

– Кто такая? Ясь говорит, зазноба лорда Штефана, леди Бранимира Берден. В Стобарде слухи ходили, что граф за ней несколько лет ухаживал, даже предложение делал, но старый лорд Берден ему отказал.

Отказал? А зачем же она приехала, да еще и одна, без компаньонки и положенных незамужней леди сопровождающих?

– А кто ж ее знает? – пожала плечами Златка, легко прочитав мои мысли. – У благородных свои причуды. Они ведь что хотят, то и делают, никто им не указ.

Это да. К благородным в империи отношение совсем иное, чем к простолюдинам. Это мне на своей собственной шкуре испытать довелось.

– А платье видала, какое? Из хольмского шелка, все цветами расшитое, наверное, целое состояние стоит, – вздохнула соседка. – И накидка соболями оторочена.

Златка могла бы и не рассказывать об этом. Я уже и сама все разглядела: и наряд, по оленденской моде пошитый, и меха дорогие, и туфельки с золотыми пряжками.

– Только вот что я тебе скажу, Илинка, – не унималась подруга, – благородная она или нет, а смотрит на нашего хозяина, чисто сука течная.

Я почувствовала, как больно сжалось сердце. Неужто не я одна это увидела? А лорд Штефан? Он-то что? Я проследила, как арн отвел леди Бранимиру в гостевые покои и сам туда вошел. И сколько ни ждала, так больше оттуда и не вышел. И я не знала, что думать и что делать.

– Ох, ну и жизнь, – вздохнула Златка. – Раньше годами ничего не происходило, а теперь что ни день, то что-то новенькое.

Это да. Со времени приезда арна прошло всего чуть больше двух седмиц, а у нас столько перемен! Винкоша казнили, Салта с Лершиком в тюрьме Стобарда суда ждут, старшей Самиру назначили. Да и я… Нет, про себя пока думать не хотелось. Слишком больно было. Гордость раненым зверем кричала, а сердце… А сердце болью заходилось, беду неминучую чуяло. И было у этой беды лицо белое, губы алые и глаза черные, неприкрытой похотью наполненные.

– Ой, ты ж ещё не знаешь, в замке стража новая, – вспомнила Златка. – Старую-то арн выгнал, только Ураса с Вальдером оставил, и теперь пришлые всем в замке заправляют. Уж такие красавчики! Ни в чем дану Кражичу не уступают.

Златка принялась рассказывать о сослуживцах графа, а я слушала ее и маялась. В душе зрела решимость пойти к арну и узнать свою судьбу. Понять, как дальше жить. Наверное, сейчас я впервые так остро жалела о том, что не могу говорить. Даже не говорить – кричать: о своей любви, о своей боли, о том, что не хочу арна ни с кем делить…

– Илинка, ты меня слушаешь? – заметила мою рассеянность Злата.

Я кивнула.

– Подожди-ка, – присмотревшись ко мне, всплеснула руками соседка. – Да ты никак влюбилась? Ох, Илинка! – расстроилась она. – Да как же тебя угораздило?

Я только плечами пожала. Откуда ж я знаю, как? Увидела арна в тот, самый первый раз, в глаза его заглянула – и пропала! Кто объяснит, откуда любовь берется? Одной искры достаточно, чтобы внутри все загорелось-засияло.

– Ох, дурная девка! – сокрушенно вздохнула Златка. – Нашла в кого влюбляться! Это же арн! Натешится тобой да и выкинет, а ты слезами умоешься!

Она посмотрела на меня с жалостью и спросила:

– Что делать-то будешь? Он же теперь вокруг гостьи вьется, про тебя и думать забыл. Прям, как Яцек мой. Стоило мельниковой дочке его поманить, так он тут же к ней переметнулся. На приданое богатое позарился.

Златка вздохнула, и глаза ее погрустнели, а я смотрела на нее и думала, что у каждой из нас своя беда. И все из-за чувств проклятых, над которыми ни она, ни я не властны.

– Вот что я тебе скажу, подруга, – голос соседки зазвучал решительнее. – Ты с лорда Штефана денег побольше стряси, да и забудь про него. Девки слышали, как управляющий кому-то из стражников говорил, что хозяин скоро уедет вотчины свои проверять, долго его не будет. Глядишь, ты за это время графа и разлюбишь. А что? Взять хоть меня. Уж как я Яцека любила, а прошло пару месяцев, так и думать про него забыла.

Я глядела на Златку, кивала, соглашаясь с ее словами, а сама понимала, что не получится у меня арна разлюбить. Не выйдет.

***

Штефан