Служанка закона

– Наверное. Если судить по моему утреннему состоянию, то по возвращении домой мне не до дверей было, – предположил Еремин.

– Что вам предъявил участковый?

– Что-что, убийство, вот что. Сказал, что ночью я убил Рыхлова. Выстрелом в упор. И отвечу за свое злодеяние по полной. Гарантирую тебе, говорит, максимальный срок выхлопотать, – еле слышно произнес Еремин.

– Чем же вы Горбунову насолили, что он так свирепствует? – спросила я.

– Не знаю. Может, за Рыхлова обидно. Они с Толиком в хороших отношениях были. Пару раз вместе на охоту ходили. А еще у Горбунова племянница в соседней деревне живет, так вот она по Толику сохнет. Может, Горбунов на него виды имел? Породниться собирался. В маленьких местечках с женихами напряженка, – рассуждал Еремин. – Но это всего лишь мои предположения.

– Вам известно, какими доказательствами на данный момент располагает следствие? – подумав, проговорила я.

– Толком мне ничего не известно. Участковый, а после и следователь все вокруг да около ходили. Во сколько ушел? Кто видел? Почему контора не была закрыта? Где оружие хранишь? А я ни на один вопрос ответить не могу. Про пистолет, правда, пришлось сказать. Им нужно было получить точные сведения. У меня лицензия на пистолет «ТТ». Горбунов пытал меня, где я его храню. Тогда он и сказал, что в моей конторе, в той комнате, где Толика застреленным нашли, возле дивана горсть патронов обнаружили. Как раз от «ТТ». Еще что-то про отпечатки говорил, но я не запомнил. А здесь следователь спрашивал, в какой обуви я вчера ходил и не выбросил ли я ее. Как думаете? Для чего им про обувь вопрос понадобилось задавать? – заинтересованно спросил Еремин.

– Вероятнее всего, отпечатки сравнить хотят, – пояснила я. – А вы обувь меняли?

– Наверное. Сюда меня в кроссовках доставили, а накануне я ботинки надевал. Так они, вероятно, дома. Я не помню. Утром надел, что первое под руку попалось, – разглядывая свои ноги, ответил Еремин.

– Оружие ваше участковый изъял?

– Не знаю. Он меня в спешке из дома вытащил. И про пистолет уже здесь спрашивали. Я сказал, что храню его дома. В стенном шкафу специальное отделение есть, на замке. Это, конечно, не сейф, но раньше с этим проблем не было. Теперь уж и не знаю. Может, и за это отвечать придется, – уныло проговорил Еремин.

– Ну, хорошо. По поводу оружия я выясню. О чем еще следователь спрашивал?

– Вроде все. Да меня толком и не допрашивали. Следователь сказал, что допрос после осмотра места происшествия будет. А когда они этот осмотр проведут, неизвестно. Посадили за решетку и забыли про мое существование. Вот сижу, жду, когда следователю понадоблюсь.

– Ладно, с этим тоже разберемся. Теперь про пропажу рассказывайте, – попросила я.

История с деньгами оказалась короткой. Особо нового я ничего не услышала. Про то, что поставщик оборудования требовал наличные, я уже знала. Что в Целинном банков не водится – тоже слышала. Информацию о том, что видимых следов взлома сейфа Рыхлова не было, Еремин подтвердил. Я уточнила имя поставщика. Узнала, каким образом Еремин на него вышел. Оказалось, что тот сам обратился к нему с деловым предложением. Узнал, что Еремин ищет подходящее оборудование, и приехал в Целинный для встречи с Валентином. Про то, что Еремин накануне сделки привез деньги в районный центр, знала добрая половина населения Целинного, хотя Димка и утверждал, что знать об этом мог только хозяин сейфа. И куда он денежки положил, тоже многие были в курсе. Еремин и не пытался скрыть этот факт. Все ж свои. А сейфом воспользовался большей частью от «гастролеров» нежданных и для собственного успокоения. Чтобы мысли о крупной сумме неохраняемых денег работать не мешали. Когда выяснилось, что денег нет, Еремин и Рыхлов вызвали участкового. Тот осмотрел сейф, помещение, в котором тот стоял, и, заявив: «Будем искать», – ушел.

Вот, собственно, и все. Вопросы, которые я собиралась задать Еремину еще до того, как он попал в новую переделку, остались без ответа. Задать их мне помешал дежурный. Вбежав в комнату, он скороговоркой произнес:

– Все. Свидание окончено. Гражданина Еремина следователь на допрос требует. Пойдем, Еремин. Не хватало мне из-за тебя выговор получить.

Он пропустил Еремина вперед, сам прошел следом. Уже в дверях он велел мне выждать пять минут и уносить ноги.

– Начальство из области прикатило. На глаза им не попадитесь, когда уходить будете. Иначе нам с начальником СИЗО придется рапорт на увольнение писать.

Я выждала отведенное количество минут и осторожно выглянула в коридор. Он был пуст. Тогда я быстро преодолела расстояние до входной двери и незаметно прошмыгнула на улицу. Дарья ждала меня у автомобиля.

– Ну, как все прошло? – подскочила она ко мне. – Как Валек? Он спрашивал обо мне? Скажите, вы успели переубедить его? Он не станет признаваться в убийстве?

Град вопросов, сыплющихся на меня, не имел ни конца, ни края. Я уселась на заднее сиденье «Фольксвагена» и приглашающим жестом показала Дарье на водительское место.

– Садитесь, мы едем в Целинный, – скомандовала я.