Служанка закона

– Позвольте с вами не согласиться, господа полицейские, – заявил Валентин. – Вероятно, произошло недоразумение. Меня освободили под подписку о невыезде. Вчера, около трех часов дня. Вы можете проверить это, позвонив по телефону следователю, ведущему мое дело.

– К сожалению, ошибки никакой нет. В районный отдел полиции поступил сигнал. При въезде в село Иваниха найден автомобиль марки «Жигули». Владелец, гражданин Тычков, мертв. Вы подозреваетесь в причастности к его смерти. И если у вас нет железного алиби на прошедшую ночь, то вы крепко влипли, – сообщил нерадостное известие Балашкин.

– Тычков? Кто это? – недоуменно пожал плечами Валентин. – Я не знаком с этим человеком. Почему в его смерти обвиняют именно меня?

– Все детали вы узнаете от следователя. А с погибшим вы наверняка знакомы. Тычков Филипп Григорьевич, уроженец села Иваниха. Проживает, вернее, проживал по улице Крайней. Это так, для справки, – отчеканил Балашкин. – Даю вам на сборы десять минут. Пройдемте в дом.

– Алиби? Вы спрашивали про алиби? – встрепенулась Катерина Матвеевна. – У Валька железное алиби. Даже железобетонное! Я всю ночь глаз с него не спускала. Как вернулся с фермы, так я возле него и сидела. На минуточку вышла, коровку подоить, а тут вы налетели!

– Катерина Матвеевна, перестаньте, – оборвал ее Валентин. – Вы же видите, все бесполезно. Видно, такова моя судьба. От одного убийства откреститься не успел, а тут новое наготове.

Валентин обреченно поплелся в дом. Полицейские следовали за ним по пятам. Мы с Катериной Матвеевной не отставали. Пока Валентин переодевался, я лихорадочно думала. Владелец «Жигулей», Тычков Филипп Григорьевич, это наверняка тот самый Филька, которого я искала накануне вечером. И как же могло случиться, что он умер именно тогда, когда Валентина выпустили из СИЗО? Совпадение? Или злой умысел? Мог ли Валентин провернуть это дело? Знать бы, при каких обстоятельствах погиб Филька! Попытаться выяснить у полицейских? Надо попробовать. Как только Балашкин вышел из комнаты, сопровождая Валентина до умывальника, я обратилась к стажеру Мамину.

– Простите, что досаждаю вам вопросами, но не могли бы вы сказать, как именно погиб гражданин Тычков? – участливо спросила я.

– Он был найден в салоне машины в кювете. Голова пробита в области виска предположительно тяжелым металлическим предметом, – охотно объяснил стажер, наслаждаясь своей осведомленностью. – Это рабочая версия. Эксперты еще не дали заключения, но, без сомнения, следствие установит точную причину смерти.

– А что за сигнал вы получили? – невинно хлопая ресницами, спросила я.

– Анонимный звонок. Дежурному сообщили, что видели, как неизвестный сталкивал автомобиль марки «Жигули» с обочины дороги. Приметы неизвестного совпали с приметами гражданина Еремина, – вполголоса ответил стажер.

– Не подскажете, кто выезжал на место аварии? – спросила я.

– Мы и выезжали. Да еще участкового из села вызвали. Он погибшего и опознал, – ответил стажер.

Вернулся Балашкин. Услышав последнюю фразу стажера, он сердито прошипел:

– Мамин, опять язык распускаешь? Сколько можно повторять: никаких комментариев прессе!

– Да я ничего и не сказал, – начал оправдываться стажер. – Только то, что сегодня же будет всем известно.

– Вот пусть и ищет другие источники информации, – проворчал Балашкин. – Твое дело – подозреваемого до места доставить, понял?

– Так точно! – козырнул Мамин.

Больше мне ничего из стажера вытянуть не удалось. Валентин собрал вещи, поцеловал на прощание заплаканную Катерину Матвеевну, сел в полицейский «уазик» и был таков. Я проводила расстроенную женщину в ее комнату, в очередной раз уложила в постель и пошла в дом Еремина. Надо было погасить везде свет и запереть двери. Неизвестно, как скоро хозяин дома сможет сюда вернуться.

Прежде чем уйти из дома Еремина, я произвела тщательный осмотр всего помещения. Я пыталась найти следы беспокойно проведенной ночи. Если Еремин покидал ночью дом, следы должны были обнаружиться. Но в комнате, из которой полицейские забрали Валентина, ничто не указывало на то, что ее хозяин отлучался на длительный период. На прикроватной тумбочке стоял бокал с остатками чая. Раскрошенный пирог – лакомство, приготовленное накануне заботливой соседкой, лежал тут же, на фарфоровом блюдце. Раскрытая книга дополняла картину.

Я взяла ее в руки, прочитала название. «Кормопроизводчество. Учебное пособие». Уголки некоторых страниц были аккуратно загнуты. Тот, кто читал это пособие, вникал в детали. Некоторые абзацы были обведены красным карандашом. Видимо, там содержались ключевые вопросы по интересующей чтеца теме. Карандаш лежал тут же, на тумбочке. Да уж. Нужно быть первостатейным циником, чтобы за несколько часов до планируемого убийства изучать статьи о сбалансированном питании свиней!