Служба Богу и России. Статьи и речи 1904-1907 годов

Чьи, собственно, эти страдания детей, чем они обусловливаются, что они вызывают в нас и должны бы вызывать - вот в этом нужно прежде всего разобраться. И потом: там, где наряду со страданиями есть и должно быть и сострадание, и там, куда необходимо внести высший нравственный смысл и оценку, там, конечно, все получит должное освещение и свое место. Так и страдания детей, где нет еще и не может быть подвига свободы и высшей любви со стороны самих детей, может быть, получат смысл и откроют свою тайну, если по крайней мере те, кому дано благо свободного творчества своей жизни во имя любви, поставят это неизменным законом своей личной жизни.

А жизнь ясно говорит нам в живых примерах, как звучат эти самые страдания жизни в личной жизни тех, кто воспринял их в качестве свободного подвига ради высшей любви. Что можно сказать о настроении духа апостола Павла, когда он открыто говорит: "Благоволю в немощах, в досаждениях, в скорбях и темницах... мне умереть - приобретение" [4]? Не раскрыта ли теперь эта тайна и смысл страданий в жизни целого сонма мучеников, исповедников, преподобных и всякого рода подвижников?

Вот почему Христос и сказал, что каждому нужно не бегать страданий и не заглушать их путем искусственно созидаемого внешнего миража якобы благ жизни, а нужно каждому взять на себя вольною волею крест своей жизни и следовать за Ним именно, т.е. по пути добровольного, свободного восприятия и несения страданий ради высшей любви.

Так опять открывается тайна личности человеческой как претворяющей жизнь силы, и опять человек должен сознать, что с периферии своей жизни, с внешней окружности ее, он должен обратиться внутрь себя и здесь искать и блага и радости жизни, здесь же кроется и отрицание их. А слово о Кресте Христовом, как о вольно подъятом подвиге Христа ради высшей любви, вещает нам не юродство и безумие жизни, а высшую мудрость легкого несения жизненных скорбей, и слово это, сияя над нами светом высшего смысла жизни и силой живой, сострадательной и самоотверженной любви к Богу и ближнему, может сказать нам, почему же "лето приятно" еще не наступило и не чувствуется нами, может указать и указывает путь к нему.

Примечания

1. Печатается по изд.: Тамбовские епархиальные ведомости. 1905. 3 сект. №36. Ч. неоф. С.1496-1502; 24 сент. №39. Ч. неоф. С.1613-1620.

2. Гешефт (с идиш) - прибыль, приварок.

3. См.: ст. "Цели и нормы жизни" // Образование. 1905. Июль. (Прим. авт.)

4. Цит. неточно. См.: 2Кор.12:10 и 1Фил.1:21.

Свобода и народные идеалы

Теперь в дни различных свобод, дарованных русскому обществу, в дни, когда шумно празднуется это торжество свободы, а на ряду с этим обильнее льются слезы и кровь братняя и слышатся стоны и проклятия, нам, служителям Слова Божия, хочется тоже говорить о свободе, хочется напомнить о свободе без этих печальных явлений, а о свободе мира и любви, о свободе не частных только явлений жизни (слова, печати и т.п.), а о свободе всей жизни человеческой во всем многообразии ее проявлений. Голос совести и христианского долга побуждает нас вспомнить слова Спасителя нашего, сказанные Им некогда уверовавшим Иудеям и конечно имеющие свою силу и значение и для нас, званных ко Христу. Вот этим-то уверовавшим Иудеям Господь и говорил: "Если Вы будете верны Моему слову, то поистине будете Моими учениками и Вы познаете истину и истина сделает Вас свободными. И если Сын (Божий) свободит Вас, то поистине будете свободны" (Ин.8:31,32,36). Так, значит, все званные ко Христу давно уже призваны и к свободе и должны бы быть уже свободными; но только под тем условием могут быть свободными, если будут неизменно верны учению Господа, в котором открыта высшая правда и истина: и о нас самих, и о нашей жизни, и о мире, и о Боге и о всем происходящем с нами.

Итак, свобода в истине, а истина для всякого человека открыта в учении Христовом. Учение же Христово, мы скажем далее, есть учение наипаче о любви живой и сильной, о любви не словом и языком только, а самым делом.

Сам же Господь говорит, что тогда только признают во всех верующих в Него истинных учеников Его, когда они будут иметь любовь между собой.

Итак, скажем теперь короче: свобода, полная и совершенная свобода, для человека только в полной и совершенной любви по образу любви Христовой. Не даром же один из великих и блаженных древних учителей Церкви, долго искавший истину и свободу в различных философских учениях и нашедший их только в христианстве, сказал прямо: "Научись любить, а потом делай что угодно" (бл. Августин). Значит, любовь только может дать человеку полную свободу во всей его жизни и не потребуется тут никаких стеснений и ограничений, ибо не будет тут нарушено право другого, не произведено будет в жизни тех прискорбных событий, которые видим теперь при свободе.