Служба королю

Сейчас настырность хассанов невольно спасает их от позорного поражения, но не от ударов. Если бы они побежали вниз, сматываясь самым логичным путём, то попали бы мелкими кучками в добрые руки и верёвки королевских воинов. Нет, же, упрямые остервенело пытаются пробиться к моим стрелкам, как будто те — цель всей их жизни. Бегите отсюда, дурни, живее будете!

Пока я перелетаю, ещё одно печальное открытие рождается в голове. Я — не воин!

Мне противна эта грязная ненависть, эти реки крови, это стремление силой, количеством доказать своё превосходство. Бестолковость, беспощадность, происходящего. Разбитые камнями лица, изуродованные тела с вывернутыми конечностями! Всё — гадость!! Я никогда не стану солдатом!

Увлёкся спектаклем, вместо жесткого настроя на бой, мальчишка! Надо было просто ставить больше стенок, глядишь, было бы больше живых! Парадокс, но в бою добротой должна быть жестокость. Как на столе хирурга, резать, так резать, можешь, бери скальпель, а нет, так отойди!

И потом, одно дело для меня — пришлёпнуть гадкую, назойливую муху, используя техническую смекалку, совсем другое — идти отдавать свою жизнь за идеалы падишаха или короля, которые обо мне никогда ничего не слышали, но мою смерть за своё благо сочтут естественной и правильной.

Да фиг вам! Сами умирайте за своё благо! Знаем мы эти идеалы! Есть только один идеал, достойный битвы, это — мои родные, мой клан, моя родина, мои друзья.

Сваливаюсь на голову Пашке и ору на него со всей своей накопившейся дури. Слава Свету, он не обижается, понимает, что увлёкся и забыл о своих обязанностях и мы оба начинаем раздавать тычки и пряники десятникам, которые сами ещё такие же пацаны, как и все мы здесь. На головах появляются шлемы, в руках противные тяжелые щиты, которые спасут балбесам главное — жизнь.

Даже если стрела попадёт в ногу или в задницу, можно будет сохранить молодое тело. Вперёд, наконец то, уходят корректировщики, они встают под защиту небольших прозрачных стенок и орут, куда направить основной поток камней, а десятники распределяют стрелков в линии, швырнул камень, марш бегом с края площадки!

Вот теперь видна эффективность позиции, волны хассанов откатываются вниз и очень вовремя, сверху, слава Сияющему, проносится долгожданный грохот и тонкая полоска воды, стремительно нарастая, врывается в ущелье. Наконец-то всё совпало и удача повернула ко мне своё лицо.

Максимум потока свалился в самый нужный момент, и вода разметала толпы воинов по склонам и по руслу, сбила всю воинственность, залила легкие, намочила, охладила, избила о камни и о стенки защиты, превратив грозное воинство в тонкую плёнку грязи на поверхности планеты. А главное — она их всех разъединила. Остались одинокие стонущие фигуры. Таких и убивать противно. Не зря, наверно, в римском войске были "гасильщики" — равнодушные мужики с дубинами, которые после битвы добивали раненых. Воины до такого не опускались.

Но мы не римляне. Раненых не бьём. Валимся вниз по склону и начинаем скучную работу вязальщиков. Верёвок, конечно же нет?! Забыли?! Нет, не забыли, просто я сам же не догадался дать команду. Устал, что ли? Вон, несут целые охапки. Налетевшее юное родное тело чуть не валит с ног, тискает меня, щупает, кричит в ухо, а я ничего не понимаю и не слышу, потому что всё это сейчас не нужно.

Очнутся заставляет многоголосый крик фантома, замурованный мною в скале, я забыл про них, а мои помощники ещё не умеют снимать чары. Ребята, это же так легко! Не ужели — победа? Да выходите же, здесь дают победу! Вяжите руки врагов, опасайтесть только их ног, воины ещё живы, вяжите попарно, в цепочку, от рук заднего — петля на горло переднему, Свет мой, вы же этого ещё не умеете! Кайтар, показывай, скорее!

Шустрые селяне, спустившись от плотины, тоже помогают вязать ненавистные тела безо всякой брезгливости а заодно, деловито, быстренько обшаривают их карманы. Дурни! Чем же вы лучше? Такие же мародёры, и если ваш король был бы посильнее, то возможно, что вы бы ходили с отрядами в Хассанию обирать таких же бедняков, как и вы сами, и через несколько поколений уже считали бы это своим исконным правом и даже обязанностью. Неужели мир так прост и так жесток?! Грызи, кусай, потом шустро прячься! И вся идеология?

Чего стоишь, парень? Чего ты ждёшь? Ковыряй его, выкапывай, видишь, в иле застрял! Противно? А куда денешься? Трупы складывайте в кучу, да посчитайте, а если можно, запишите, кто убит. Живых лечите! Девочки, помогайте. Ну и что, что не знаешь имени? Спроси у пленных. Для чего слова учил?

Да! Девочки! Там, наверху, наши раненые остались, к ним пошли? Ну и хорошо. Что ты делаешь? Он же пленный! Ты понимаешь, дурья башка, он не враг уже, он пленный, несвободный, значит! Ну и что, что ногой? Вот попадёшь в плен, тоже будешь ногой. Но лучше не надо.