Служба ликвидации

Услышав свою фамилию, Саша поднял голову и отозвался:

–Чего?..

– Поди сюда, – приказал голос. – Живее. Сухарик поднялся и торопливо приблизился к двери, опустив голову к кормушке.

– Тебе просили передать, чтобы про Карася ничего не говорил, – шепотом произнес человек по ту сторону. – Иначе плохо будет. Бери все на себя. Потом разойдетесь.

Саша ничего не понял. С какой это стати ему как заправскому уголовнику кто-то передает послания. Да еще куда – в самую камеру! Просто голова идет кругом! Ведь не мог же Карась проложить тайную тропу в изолятор!

– Кто передал? – уточнил Сухарик, надеясь на ошибку. – Может, это не мне?

– Ты Калякин? – настороженно спросили из-за двери.

Саша подтвердил.

– Тебе, тебе. Человек приходил… –Кто?

Но ответа не последовало. «Раздатка» со скрипом закрылась, оставив арестанта в полном недоумении. Карася он и так не сдал, но почему за него хлопочет какой-то «человек»? И как у них получилось отыскать его тут и передать послание?

«Ну дела…» – подумал Сухарик и вернулся на место коротать холодную, как зима, и тягучую, словно сырая резина, первую арестантскую ночь.

* * *

В одиннадцатом часу вечера к дому Баркаса подъехала черная «Тойота-Лендкрузер». Пилат любил большие и мощные машины, дающие ощущение безграничной свободы даже в отсутствие привычных дорог, поэтому «Тойота» была его вторым домом. Он вышел на пахнущую вечерней свежестью улицу и, обойдя дом со двора, без труда вычислил нужные окна.

В кухне еще горел свет.

«Ужинаешь, сволочь! – со злой радостью подумал Пилат. – Ну, ну… Скоро тебе жратва поперек горла встанет!»

Он вернулся к машине и подал ее вперед, чтобы видеть подъездную дверь. Баркас не должен выскользнуть незамеченным.

Через полчаса свет в квартире погас. Привычным движением Пилат навернул глушитель, спрятал оружие под одежду и отправился к дому. С шумом распахнулись двери лифта. Кабина задрожала и медленно потащилась вверх, отсчитывая этажи. Второй… Третий… Четвертый…

На девятом она остановилась. Пилат вышел на площадку и прислушался. Намаявшиеся жильцы блочной девятиэтажки отходили ко сну. Где-то вверху приглушенно бубнил телевизор.

Заклеив пластырем глазок двери напротив, Пилат приблизился к жилищу Баркаса. За дверью тихо. Хозяева улеглись спать. Он вытащил отмычку и приступил к работе. Тонкая зазубренная на конце пластинка – «капурылка» – утонула в скважине замка, а закаленный «натяг» подтянул «футорку» [3] . Легко нащупав все штифты, Пилат повернул «натяг» и отпер замок. Снова прислушался. Из глубины баркасовской хаты доносилось лишь мерное тиканье настенных часов.

Пилат осторожно ввинтился в прихожую и прикрыл за собой дверь. Первым делом он проверил совмещенный санузел и кухню, чтобы Баркас не напал сзади. Убедившись, что там пусто, ночной гость вытащил бесшумный «Макаров» и шагнул в комнату. Глаза быстро привыкли к темноте и вполне сносно различали в свете уличных огней интерьер незнакомой квартиры и темные контуры предметов. Странно. На неразобранном диване никого не было. Пилат включил тонкий, как авторучка, фонарик. Подстраховался. С осторожностью кошки он пересек помещение и проскользнул в соседнюю комнату, сразу же уловив слабое сопение на кровати. Визитер присмотрелся. С трудом различил две подушки и голову, прикрытую одеялом.

Вдруг одеяло заворочалось и спросило, обращаясь неизвестно к кому:

– Ты, что ли?

– Я.

Не скрываясь, Пилат шагнул к стене и, нащупав выключатель, зажег свет.

– Обалдел, что ли? – недовольно буркнула женщина. Щурясь от яркого света, она медленно приподняла голову. Увидев перед собой чужую физиономию с пистолетом, женщина ужаснулась и коротко вскрикнула.

– Что вам надо? – слабо выдавила она и отпрянула к стене. – Вы кто?

– Где муж? – властно спросил Пилат, уперев в женщину взгляд неморгающих глаз и черный зрачок ствола.

– Не знаю, – пролепетала женщина.

Она говорила правду. Только не это от нее хотели услышать. Подскочив к кровати, ночной визави рванул одеяло и сбросил на пол.

– Вы что, совсем обалдели! – вскрикнула женщина и попыталась вернуть одеяло на законное место… Но Пилат с силой толкнул ее. Женщина ударилась о стену.

– Сидеть! Утром он домой что-нибудь приносил? – последовал следующий вопрос.

– Нет, – в страхе ответила женщина. Она старалась натянуть край ночной рубашки на бесстыдно оголившиеся ноги.

– Врешь, сука, – тихо прошипел налетчик, но от его негромкого голоса женщину сковал паралич. – Мы с ним вместе на дело ходили, а он меня кинул! Отвечай, куда он дел мои вещи!

Соседка за стеной прислушалась.

– Опять с бабой ругается, – недовольно проворчала Марина Николаевна и повернулась на другой бок.

– Я правда не знаю! – ответила жена Баркаса и вжалась в стену. Дрожащими пальцами она поправляла рубашку на груди.

– Врешь, сука! – взорвался Пилат. Невооруженной рукой он с замахом стукнул женщину в лицо. – Говори, куда он шмотки дел!

Обозленный мужчина не кричал – он шипел полушепотом, как змей.

– Не знаю…