Служба по расчету (СИ)

— Разумеется, ваша светлость, — кивнул я. — Будьте спокойны, не опозорю. Да и невесту мне присматривать рановато.

— Это ты так думаешь…

— Вот потому я и счастлив сбежать в Спецкорпус.

Автомобиль затормозил у выкрашенного в желтый цвет дома номер шестьдесят восемь по Английской набережной. В народе его называли Ново-Павловским дворцом, а все потому, что основатель ветви Павловичей выкупил его у знаменитого финансиста барона Штиглица еще в позапрошлом веке.

Штиглиц построил для своей семьи настоящий дворец — не хуже, чем у представителей императорской династии. Там было все — бальные и концертные залы, несколько гостиных, столовые, множество личных комнат. Все было отделано и обставлено с невероятным богатством, а коллекция живописи могла поспорить с музейной.

Собственно, на том баронский род и погорел — его менее удачливые потомки просто не смогли содержать настолько роскошный дворец. Так что великий князь Павел Александрович, сын императора Александра II, выкупил его для своей семьи и сделал постоянной резиденцией. Даже сейчас Павловичи тратили большие суммы на жизнь в этом дворце, но понты великому князю всегда были дороже денег.

— Ваша светлость! Добро пожаловать в Ново-Павловсский дворец!

Слуги в черно-красных ливреях с золотом тут же окружили наш автомобиль и помогли нам выбраться.

— Благодарю, — прижимая к груди сумочку, матушка приняла мою руку и элегантно вышла из машины. Двери здания уже были распахнуты, а в холле почетным рядом выстроились служащие.

Мы вошли в просторный холл, где у подножия лестницы нас уже дожидались хозяева. Княгиня Елена Павловна, бывшая принцесса Вюртембергская и по совместительству супруга князя императорской крови Дмитрия Павловича, стояла под руку с наследником и отравителем-неудачником Павлом Дмитриевичем. Позади них улыбались две девицы Павловичей — Кати и Виктория.

— Ваши высочества, — хором произнесли мы. Матушка присела в изящном реверансе, а я поклонился на должную глубину.

— Ваши светлости!

Елена Павловна шагнула к нам с распростертыми руками, но искренности в этом жесте я не заметил. Эта женщина еще в первую встречу на именинах цесаревича показалась мне строгой, замкнутой и даже суровой. На ее лице словно бродила тень недовольства то ли окружающей действительностью, то ли своего места в этой действительности. Она не была красавицей даже в молодости, но оставалась недурна собой. И все же моя матушка блистала на контрасте.

Мне показалось, что мать семейства экономила на себе. Сама носила закрытые платья с минимумом украшений, прическу делала простую и красилась едва заметно. Словно хотела отвлечь все внимание от себя в пользу дочерей. И ей это удалось: жизнерадостная Виктория сияла в нежном розовом платье из легкой ткани, а ее старшая сестрица осталась верна любимому синему цвету.

— Сегодня вы еще более очаровательны, чем в нашу первую встречу, — отсыпал я дежурных комплиментов в адрес хозяйки дома, когда мне позволили прикоснуться к руке княгини.

— Благодарю, Алексей Иоаннович, — сдержанно кивнула женщина и обернулась к дочерям, приглашая их со мной поздороваться.

Последним я приветствовал Павла Дмитриевича. На удивление его рукопожатие оказалось энергичным и приветливым.

— Рад вас видеть, Алексей Иоаннович. Мне доложили, вы прибыли к нам из самого Выборга. Вдвойне приятно, что вы изменили планы ради нашего приглашения.

— Как же могло быть иначе, Павел Дмитриевич?

Обмениваясь обязательными последними новостями, мы поднялись по мраморной лестнице на второй этаж и прошли через анфиладу парадных залов. Дворец был построен так, что всякий гость, если он был приглашен официально, должен был увидеть все великолепие убранства. К счастью, маршрут нам сократили, потому что стол накрыли в одном из ближайших залов.

— Я слышала, что вы любите голубой цвет, Анна Николаевна, — сказала хозяйка, велел слугам распахнуть двери зала. — Поэтому велела приготовить на сегодня Голубую гостиную.

Гостиная действительно оказалась… голубой. Причем почти полностью. Ткань, которой были обиты стены и мебель, была одинаковой, отчего складывалось впечатление, что некоторые отдельные предметы просто плавали в этом сине-голубом облаке. Но симпатично, хотя и по-старинному вычурно. Все интерьеры сохранили в первозданном виде еще от первого Павловича.

— Прошу, ваша светлость, располагайтесь.

Нас рассадили за белым столом, на котором уже все было накрыто. К счастью, это было время полуденного чаепития, и оно не должно было продлиться больше часа. Матушка оказалась по правую руку от княгини, а меня усадили между Павлом и Кати. Стол оказался довольно большим, так что я был избавлен от необходимости постоянно общаться с княгиней.

Зато на меня тут же насел Павел.

— Вы уже получили повестку, Алексей Иоаннович?

Положив ложку, я удивленно вскинул брови.

— Да, на днях. Полагаю, ваша тоже вас нашла?

— Удивительно, но пока что задерживается. Меня даже начинает это беспокоить.

— Уверен, все дело в простой бюрократии. Не волнуйтесь, Павел Дмитриевич. У них наверняка полно бумажной работы.