Служба по Восстановлению Памяти. Книга вторая

– Ты сам говорил, что это не страшно. А я и Аманти тебе поможем, если нам угощение понравится.

– Ну, Эрни… – Шарух раздосадовано развел руками. – Ты еще мое желание не узнал…

Теперь наступила очередь Бохрада довести до всеобщего сведения завещание Шаруха.

«Я хочу, чтобы Аманти написал портрет Эрни»

– Что? – Эрни повалился на траву, отчаянно простонав: – Я не выдержу…

Шарух подскочил к нему и зависнув, в упор посмотрел, насмехаясь.

– Думаешь, ты так просто от меня отделаешься?

– Это жестоко…

– Наверно стоило бы написать твой портрет на твоем теле, вот это было бы достаточной компенсацией за твои кулинарные извращения. Но тебе повезло! Я хочу видеть твой портрет на холсте в гостиной моих апартаментов!

Услышав это, Эрни облегченно вздохнув, закрыл глаза. Шарух засмеялся. Искренность, с которой реагировал его друг, невольно умиляла его, улыбнувшись, он неожиданного поцеловал его в лоб.

Эрни тут же открыл глаза, и сел. Одарив приятеля сердитым взглядом, воскликнул:

– Шарух, ты извращенец! Всегда пользуешься моментом, чтобы поставить меня в неловкое положение.

– Я поставил тебя в неловкое положение? – удивился Шарух. – По-моему, тут кроме нас никого постороннего нет. Кстати, Эрни, а зачем исполнение твоего желания откладывать на завтра? Начнем сегодня: обед, ужин, а на завтра завтрак останется.

– Если хочешь… – равнодушно ответил Эрни и обратился к Аманти: – Аманти, скажи Шаруху, что внезапно разучился писать портреты.

Пока Аманти думал, что сказать, вмешался Шарух:

– Э… нет, Аманти, я возлагаю на тебя большие надежды. Не слушай его.

Наконец, Аманти нашел, что сказать:

– Меня значит, никто не спрашивает: хочу я или нет?

– То есть ты не хочешь? – забеспокоился Шарух.

– Вообще-то… хочу, – глаза Шаруха сразу повеселели. Аманти продолжил: – Но я также напишу твой портрет и портрет Бохрада. И только посмейте мне возразить! Ваши портреты тоже будут висеть у Шаруха в гостиной!

– Аманти… – Шарух разулыбался, и переглянувшись с Бохрадом, заявил: – Бохрад, не смей возражать! Твой портрет будет и точка!

Спорить с ним было бесполезно. Написание собственного портрета для Бохрада было бы ощутимой передышкой между изощренными испытаниями, и, конечно, Бохрад не мог не радоваться такому обстоятельству. А Эрни был счастлив, что портрет будет на холсте и ему не придется терпеть мучительную процедуру, которую однажды испытал на себе Шарух. Аманти был заинтригован предстоящими событиями. А Шарух…

– Эрни, а можно я буду добровольно есть это угощение? – во время обеда, глядя на малопривлекательное блюдо, только что приготовленное Бохрадом, поинтересовался Шарух.

Эрни задумчиво почесав за ухом, произнес:

– Даже не знаю… Добровольно – это как-то неинтересно.

– Эрни, пожалуйста… Я бы мог пожелать написать твой портрет на тебе, но не сделал этого, зная, что это не очень-то приятно. Я же тебя пожалел…

– Хорошо, уговорил. Но увижу, что мошенничаешь, придется сделать тебе процедуру более привлекательной.