Служба Смерти (СИ)

— Уже прохладно. Да и не очень-то удачный выдался вечер, — грустно сказала я. — Завтра все будут показывать на меня пальцем. Думаю, тебе не стоит общаться со мной…

Он снял с себя пиджак и накинул мне на плечи в знак того, что настаивает на прогулке. Его распирало любопытство по поводу моей персоны.

— Где ты научилась так танцевать?

— Родители отдали меня в танцевальную группу, когда мне было пять лет. Научилась. Я очень люблю танцевать. В танце я забываю, где я и кто я.

— Это здорово — заниматься тем, что любишь, — задумчиво сказал Алекс.

— Наверное, у каждого есть любимые занятия.

— Я вот с детства мечтал стать художником, как мама.

— Что же тебе мешает?

— Отец хочет, чтобы я продолжал его путь.

— Твой отец тоже микробиолог?

— Да. Ты — первая девушка, которая не знает, что я — сын профессора Линнемана.

— Если тебя это оскорбляет, то я не настаиваю на общении.

— Нет-нет, это меня не оскорбляет, просто я очень недоверчив от природы.

— Так чем же прославился твой отец?

— Эм-м… он изобретает препарат, который позволит человеку жить вечно.

Я присвистнула:

— Вот так замахнулся…

— У меня дома живёт крыса, Эрни, которой уже четырнадцать лет.

— Впечатляет. Но ты посмотри на это с другой стороны: если люди станут жить вечно, наша планета погибнет от перенаселения. Нас и так уже десять миллиардов, куда уж больше. Нет, я — за естественный отбор и отмеренный человеческий век.

— Ну, во-первых, препарат будет настолько дорогим, что его не смогут себе позволить люди, скажем так, среднего достатка; во-вторых, разве ты никогда не мечтала о бессмертии?

«Вечно молодой, вечно пьяный…» — пропел голос Дилана, я прыснула со смеху.

— Что, смешной вопрос? Хотела бы или нет?

— Нет, не хотела бы. Представь, что ты вколол себе этот эликсир вечной молодости, а твоим родным — не досталось, и ты живёшь и смотришь, как они стареют, потом умирают, потом ты начинаешь ненавидеть и проклинать себя…

«Диана, остановись…»

— В общем, извини, конечно, но идея твоего отца вовсе не кажется мне такой уж радужной.

— Напротив, мне нравится, что у тебя есть своё личное мнение, а не: «Ой, я хочу быть вечно молодой и красивой! Ты достанешь мне эту сыворотку?»

— Кошмар какой… — усмехнулась я.

— Я рад знакомству с тобой, Мери, — признался Алекс.

— Спасибо. Но будешь ли ты рад этому знакомству завтра — вот в чём вопрос, — напомнила я про потасовку на крыльце.

— Проверим? — повернулся он ко мне и начал приближаться.

Я оглянулась.

— Мы далеко ушли от кампусов…

— Здесь хорошо, правда?

— А… Алекс, не надо, ладно?

Он попытался поцеловать меня в губы. Я отстранилась, попутно снимая с плеч его пиджак, поэтому его губы лишь легонько кокнулись моей щеки.

— Я же просила: не надо! Забери свой пиджак! — чуть не плачущим голосом воскликнула я.

Я побежала по направлению к кампусу, Алекс пару раз окликнул меня, но не стал останавливать.

«Умница, — произнёс голос Дилана в моей голове. — Ты всё сделала лучше некуда. Теперь будь осторожна, проверь, не подложили ли тебе какой-нибудь сюрприз в постель».

«Думаешь, он клюнул?»

«Он уже твой, бери, пока горячий, завтра обязательно поговори с ним».

«Ладно».

Народ ещё не вернулся с вечеринки в общежитие, так что я спокойно приняла душ и легла спать. Тяжёлый сон мгновенно навалился на меня, и Дилан, как неотделимая часть меня, тоже присутствовал там.

Раньше, когда мы только обрели бессмертие, нам казалось странным видеть одни и те же сны. Потом мы привыкли. Иногда я пыталась прогнать Дилана из своей головы, но делала это только когда злилась на него, а вовсе не от усталости. Нас сделали единым существом, мы оба знали, что чем дальше друг от друга находимся, тем слабей и беззащитней становимся. Только так нас и можно уничтожить. Поэтому свои уязвимые места мы держали строго в тайне.

Проснуться меня заставил шум вокруг постели.

«Началось», — сказал Дилан.

«Ненавижу такие моменты… Нет никого противней ревнивых баб…» — мысленно проворчала я.

Я открыла глаза и спросила по-английски:

— Что вы делаете?

— Ничего, — хихикнули соседки.

— Дайте поспать, пожалуйста, — но, не успела я перевернуться на другой бок, спиной к ним, как услышала.

— Куда ты ходила с Алексом?

— Никуда.

— Он тебе нравится?

— Не ваше дело.

«У-у-у, как грубо, дорогая. Они тебе это запомнят», — прокомментировал Дилан.

— Он нравится нашей подруге, так что больше не приближайся к нему. Ясно? — активно жестикулируя, заявила темнокожая губастая пышка.

— Это естественный отбор, детка, — сонно ответила я и накрылась одеялом с головой.

«Они тебя покарают за это».

«Что ты предлагаешь? Уступить им?»

«Если будут сильно доставать, снимем тебе квартиру. Ты должна сосредоточиться на Алексе. Остальное неважно».

Девочки меня мало волновали, а вот завтрашнее тыканье в меня пальцем могло подпортить мне конспирацию.

Спать одной было скучно и гадко, но я всё-таки заставила себя хотя бы немного отдохнуть.

Утром меня разбудила та же темнокожая Моника:

— Ты до обеда собираешься спать? — кричала мне она.

Я нахмурилась, не сразу сообразив, что делаю в этом балагане.

— Тебя это волнует? — огрызнулась я.

— У меня из сумки пропал красный лак!