Служба такая...

Досада стиснула грудь. В голове — уйма вопросов, ответов. Майор закрыл папку, навалился на спинку стула. От нервного напряжения пальцы выбивают дробь на столе. «Где, где бязь? — донимает главный вопрос. — В магазине? Нет, не должно быть. Слишком большой риск иметь так много бязи под прилавком. А если на складе сельпо? Ведь учет-то суммарный, и Федорова могла отправить ее на склад вместе с другими товарами, а бухгалтерии представить другую фактуру…»

Довольный новой догадкой, Яков Степанович быстро отыскал папку с отчетами склада по Глинскому магазину, и листы снова зашуршали под пальцами. Вдруг внимание задержалось на одной странице. Среди множества товаров значилось: «Бязь — 736 метров…»

— Вот где ты, матушка! — радостно прошептал оперативник, потирая ладонью вспотевший лоб. — Считай, семьсот сорок три рубля тридцать шесть копеек уже возвращены государству. А где же нитки? Хотя в документах их не должно быть. Они чисто производственного назначения, и продаже для населения не подлежат.

Просмотрев остальные бумаги и не обнаружив ничего сомнительного, Яков Степанович сложил папки в таком порядке, в каком их ему представили, и вышел из кабинета.

— Ну, как отчеты? — спросили его в бухгалтерии.

— В полном порядке, — твердо ответил оперативник. — Но мне хотелось бы поглядеть, в нормальных ли условиях хранятся материальные ценности на складе?

— Это можно. Вас проводить?

— Пожалуй.

Товаровед и Яков Степанович пересекли улицу. В складе, большом и добротном, был беспорядок. Ткани разных расцветок, пачки пальто и костюмов, платья, обувь — все моментально промелькнуло перед глазами оперативника, но бязи он не увидел.

Где она? Неужели отправили в какой-нибудь магазин? А, может, где-нибудь под другими товарами?

— Почему проходы завалены? — недовольно спросил Харитонов.

— После ревизии не успели разложить, — оправдывался кладовщик, расчищая путь.

Из-под груды пальто выглянули пачки бязи…

— Почему пожарный инвентарь не на месте? Почему воды нет в бочках? — спрашивал Яков Степанович.

— Понимаете… Виноваты. Все исправим. Сегодня же. Задав еще несколько вопросов, Харитонов вышел с территории склада и, попрощавшись с товароведом, направился к машине.

Возвратившись в Курган, Харитонов сразу зашел к начальнику ОБХСС, доложил о результатах поездки.

Подполковник Коклягин слушал сосредоточенно, не перебивая вопросами. Когда доклад был окончен, спросил:

— Не пора ли, Яков Степанович, дать расхитителям открытый бой?

— Момент, пожалуй, подходящий, — неохотно согласился оперативник, продолжая сидеть неподвижно. — Но есть одна закавыка.

— Именно?

— Перед поездкой в Колташово мы через Кириллову вышли на Анну Пискунову.

— Кто она?

— Заведующая промтоварным павильоном на рынке.

— Чем для нас интересна?

Яков Степанович рассказал…

— Еще что-нибудь о ней известно?

— К сожалению, больше ничего. Не успели толком заняться.

— Сколько нужно времени, чтобы навести необходимые справки?

— Неделю. Минимум.

— Не мало?

— Должны уложиться.

— Ладно. Действуйте. — Подполковник вытянул из пластмассового стакана остро отточенный черный карандаш и стал вертеть его между пальцами.

Считая разговор оконченным, Яков Степанович неторопливо поднялся, осторожно поправил стул, медленно направился к порогу.

Подполковник резким движением возвратил карандаш в стакан, проводил взглядом шагнувшего в раскрытую дверь оперативника, подумал: «Молодец, Яков Степанович. Где-нибудь да расковыряет муравейник. Не зря говорят, что опыт — родной брат таланта».

На столе у Харитонова появилась справка: «Пискунова Анна Игнатьевна, 1916 года рождения, русская, несудимая. Проживает на улице… дом №… В системе торговли работает двадцать лет… Женщина в меру общительная. В выборе знакомств осторожна и разборчива. Недавно при неустановленных обстоятельствах вступила в преступную связь с кладовщиком производственных предприятий общества слепых Кирилловой Любовью Григорьевной, проживающей на улице…

Позавчера Пискунова приняла от Кирилловой рулон похищенной бязи и намерена продать ее через торговый павильон. Цель — нажива.

Пискунова материально обеспечена хорошо. Имеет дорогую квартирную обстановку и дорогие наряды, хотя в будничные дни одевается скромно…»

К вечеру Якову Степановичу стал известен еще один интересный факт. После отъезда из Колташово, в конторе сельпо появился председатель Александр Николаевич Клоунов. Узнав, что сотрудник ОБХСС проверял отчеты, сходил в склад, хмуро спросил:

— Кем интересовался?

— Никем.

— Каким магазином?

— Тоже никаким. Попросил отчеты всех магазинов и склада и ушел в ваш кабинет.

— Еще что?

— Все.

— Ничего не расспрашивал?

— Нет.

— Та-ак. А в складе что делал?

— Ничего. Поводил глазами по сторонам и вышел. Правда, ругался: в бочках не оказалось воды и противопожарный инструмент был не в полном комплекте…