Служба устранения магических конфузов

Чем дольше мы шли, тем страшнее мне становилось, хотя это, казалось, было невозможно. Наконец, впереди возникла красноватая стена, за которой обнаружился знакомый каменный коридор, проложенный Руром в прошлый раз. По нему мы в том же гробовом молчании добрались до его спальни.

Только тогда, зарастив за собой проход, Рур меня, наконец, выпустил. Умка дожидаться развязки не стала и бодренько метнулась из комнаты прямо сквозь запертую входную дверь. Наверное, решила переждать бурю в кабинете.

Как же мне хотелось последовать её примеру!

Глава 72

– Значит, уходя сегодня на собеседование, ты отлично знала, что печать фальшивая? – медленно, тяжело и до невозможности жутко развернулся ко мне Рур.

Я попятилась.

– И почему же не сказала? – тихо, вкрадчиво и почти ласково осведомился монстр из кошмаров, который смотрел на меня сейчас через глаза бандита. Я почти физически почувствовала, как этот вопрос ледяной змеиной чешуёй скользнул по коже, заставив покрыться гадкими мурашками от макушки до пяток. У меня сами собой застучали зубы.

Вести диалог сейчас было не легче, чем ворочать железные гири, однако отмолчаться вряд ли бы получилось.

Он ждал ответа, и с каждой секундой ожидания лава в глазу полыхала всё ярче. Боюсь, если не поторопиться, меня просто поджарит изнутри.

Пришлось собраться с мыслями. Сейчас не время увиливать – надо отвечать предельно честно. Что-то мне подсказывает, что ложь может сильно ухудшить ситуацию. Почему-то в том, что сейчас он её почувствует, не было ни малейших сомнений.

– Я не хочу запирать себя здесь навсегда, – хрипло выдавила я. И тут же добавила, испугавшись, что он всё не так поймёт: – Хочу при желании иметь возможность жить как нормальный магик. А ты не позволил бы мне этого. Ты не дал бы пойти на экзамен, а потом на собеседование и получить права, заставил бы вечно скрываться от закона и крепко зависеть от тебя. А я больше всего на свете ценю возможность распоряжаться собой и… – тут я сглотнула, поскольку слова под взглядом Рура выдавливать было тяжелее и тяжелее. Но всё же у меня хватило сил хрипло закончить: – И свободу выб… выбора…

Его лицо дёрнулось. Ой-ой.

Я снова начала пятиться и упёрлась в стену.

– Свободу выбора… – медленно, страшно повторил он, а потом рявкнул: – Дай себе труд и раскрой уже, наконец, глаза!

Я аж подпрыгнула от неожиданности и ударилась о стену затылком.

Рур же шагнул вперёд, в один миг сократив расстояние между нами, и жёстко расставил всё по местам:

– Ты говоришь – я делаю! Ты хотела жить в общаге – пожалуйста. Хотела в том зале оставить всех в живых – они живы. Хотела получить права – сам архимаг готов принести их тебе на блюдечке. Даже твоего куратора я не раздавил на месте, хотя до сведённых зубов этого хотелось, потому что ты несчастно вздохнула, дрожа, как перепуганный щенок! Ты просто обронила фразу, а я уже несусь выполнять, как пёс! Лишь бы только угодить гадкой неблагодарной девчонке и хотя бы на секунду доставить удовольствие. Так, позволь спросить, кто из нас главный, а? Кто именно решает, как тебе жить?

Последние слова он вонзил в меня, как ножи – метко, резко, зло. Вогнал без промаха прямо в сердце.

Я потрясённо смотрела на него и не верила своим ушам.

Ужасный Рурграс, гроза магического мира, самый опасный бандит, о котором ходили легенды и сочинялись страшилки на ночь, просто не мог так говорить!

Особенно сейчас, когда он явно в ярости после моей выходки и с трудом себя контролирует. В данный момент ему точно нет никакого дела до моих чувств. Или?..

– Рур… – плюнув на всё, призналась я. – Ты просил говорить, когда я ощущаю острые эмоции… и сейчас ты до безумия меня пугаешь.

Ну вот. Сказала. По всем расчётам, бандит, которого распирает от злости, должен был что-то рявкнуть или впечатать кулак в стену и уйти, или высказать ещё что-то хлёсткое и осуждающее…

Но нет.

Он на мгновение застыл, а потом медленно, очень медленно, поднял руку и заправил мне прядь волос за ухо, большим пальцем погладив мочку.

Я вздрогнула всем телом, окончательно потерявшись от происходящего.

– Зачем бояться того, кто скорее убьёт себя, чем причинит тебе вред? – тихо уточнил он.

– А? – опешила я.

Вместо пояснений он резко подался вперёд и накрыл мои губы своими.

Никаких трепетных касаний – поцелуй был уверенным, жестковатым, обжигающим.

От такого перехода меня встряхнуло до самого основания, словно плотная, напряжённая атмосфера между нами в один миг наэлектризовалась до предела. Даже под моими руками, как-то автоматически упёршимися ему в грудь, будто проскакивали микроразряды.

А, нет, вовсе он не успокоился. Он всё ещё злился на мою выходку, только выплёскивал эмоции по-другому. Так, что это сжигало нас обоих.

Впрочем, он определённо знал, что я не хотела остановки – ведь я, судорожно выдохнув, ответила на поцелуй сразу, ещё раньше, чем вообще поняла, что происходит.