Служба в армии

К нему в аул прилетела огромная стрекоза и забрала его туда, где живут люди без бурок и папах. Ночью его посадили в поезд, который он раньше никогда не видел. Поэтому в дороге сильно боялся неизвестного и много плакал от страха в вагоне.

– Как мы доедем до ближайшей военной части, так надо поговорить с командиром, чтобы этого странного мужика отправили обратно домой. – сказал нам, Алборашвили Гиви. – Без него высоко в горах пропадут жены, дети и бараны.

– Только ты не теряй с нами связь. – сказал Тугаев Мурат, призывнику, говорящему на цезском языке. – Этот мужик без тебя пропадёт по дороге. Может быть, что тебе даже придётся в качестве переводчика вместе с офицером провожать этого мужчину к нему в аул? Так что постоянно будь близко с нами до места военной части, куда нас привезут.

Призывник, говорящий на цезском языке ушёл в свой вагон. Мы оставили у себя в вагоне мужика со странным именем, Садат Мадат. Сами решили похмелиться немного после такой встречи.

Но у нас кончилась выпивка. Закуски также было совсем мало. Станцию Дербент мы давно проехали. Даже не заметили, когда останавливались на станции Дербент.

Так сильно мы были увлечены разборкой проблемы с совершенно не понятным нам мужиком. После станции Дербент наш поезд пошёл по территории Азербайджана, где всюду были маленькие станции, заселённые в основном мусульманами.

На этих маленьких станциях спиртных напитков не было. У нас наступил сухой закон. Весь поезд перешёл на сухие армейские пойки, чай и воду. Мы надеялись, что запасёмся спиртными напитками и продуктами в Баку.

6. Фальшивый коньяк.

Наш специализированный поезд до станции Баку не доехал. Повернул вправо в сторону Армении и Грузии. На трезвую голову мы больше спали и мечтали каждый о своём.

В дороге мы были уже третьи сутки. Надоели друг другу до такой степени, что говорить между собой ни о чём не хотели. Просто спали с похмелья.

– Коньяк! Совсем свежий карабахский коньяк! – услышали мы, на исходе третьего дня, когда подъезжали к станции Кировабад (Гянджа), в горном Карабахе. – Покупайте не дорого совсем свежий коньяк, всего пятилетней выдержки.

– Как, может быть, совсем свежий коньяк пятилетней выдержки? – засмеялся, на странную рекламу карабахского коньяка. – За пять лет выдержки такой коньяк давным-давно прокис бы или превратился в кислый виноградный уксус.

– Коньяк не может стать уксусом. Так как он на спирту. – поправил меня, Гиви Алборошвили, как специалист по коньяку. – Чем больше выдержки в коньяке, тем он крепче и лучше на запах. Нам тут надо купить коньяк.

Мы обратно скинулись по рублю, и очередные посланцы за спиртным двинулись в сторону торговцев коньяком.

К этому времени за трое суток весь наш состав был пьяным, включая офицеров и солдат сопровождения, поэтому никто друг от друга не скрывал, что наступило время последней пьянки перед местом нашей службы в советской армии.

Так что карабахским коньяком весь поезд запасся основательно. Коньяк в поезд несли канистрами и бутылями.

– Это вообще не коньяк! – возмущённо, сказал друзьям, когда коньяк налили в гранёные стаканы, а по привычке попробовал коньяк на вкус и на запах. – Таким коньяком в Беслане отравилась целая группа учеников по ремонту автомобилей. Надо срочно передать эту информацию по поезду. Иначе к месту нашей службы привезут поезд трупов, а не допризывников. Будущих солдат. Надо вообще остановить поезд на ближайшей станции и провести общую профилактику, чтобы избавиться от фальшивого коньяка.

Бесланские призывники в армию прекрасно знали о трагедии, которая произошла в нашем городе. Мы не хотели, чтобы такая же история повторилась в нашем специальном поезде, который вёз нас на службу в советскую армию.

Мы тут же приняли экстренные меры. Пошли по всем вагонам нашего поезда. Рассказали офицерам о возможной трагедии. Коротко сообщили офицерам сопровождения поезда, что в канистрах из горного Карабаха находится не коньяк, а тормозная жидкость автомобилей, из-за которой в Беслане на выпускном вечере мастеров по ремонту автомобилей погибли двадцать пять человек вполне здоровых парней и мужиков.

Нам надо было быстрее спасать будущих солдат советской армии. Неизвестно чем может закончиться в вагонах такая массовая пьянка от тормозной жидкости призывникам и офицерам.

Мы ещё не доехали до станции Тауз, как большинство призывников, солдат и офицеров сопровождения, стало так полоскать от рвоты, что, мы думали, наш поезд скоро сойдёт с рельс от всеобщей блевотины.

Опасность отравления с летальным исходом, угрожала многим призывникам, а также солдатам и офицерам сопровождения. Надо было срочно оказывать медицинскую помощь целому специализированному поезду, который сопровождали всего семь медиков на пару тысяч призывников, а также всего на сотню солдат и офицеров сопровождения поезда.

Медикаментов было и того меньше. В пути на ближайших станциях не было армейских подразделений. Поэтому железнодорожники перезвонились со всеми станциями по движению нашего поезда.