Служба В Потешных Войсках Хх Века

Потом надо бежать по полю, пока не увидишь ракету.. Надо стать на колено и увидев две бегущие мишени стрелять по ним длинными очередями. На всё упражнение давалось тридцать пять патронов.

Первые разы со стрельбой было совсем неважно, но Оршанский и

Иванычев обязали и научили команду "стрелять" всухую без патронов. В свободное время все брали автоматы и представляя мишени, "стреляли", многократно это повторяя На первых же стрельбах, половина команды выполнила упражнение на зачёт. Стреляла команда вместе с десантниками и убедилась, что они стреляют хуже. Разве можно научиться стрелять за два раза боевых стрельб в году? Полигон не в состоянии пропустить всех чаще. Отян никак не мог понять, зачем нужно служить три года, если стрелять хорошо не научишься даже к концу службы.

Сама организация стрельб очень сложна, и нужно обеспечить её безопасность, а это не так просто ещё и потому, что в траншеях у мишеней находятся люди, с которыми надо обеспечить связь. Кроме того, вместе с автоматчиками огонь на полигоне ведут гранатомётчики по макетам танков, а также пулемётчики. Команде сделали зелёную улицу, и она могла стрелять в любой день. В конце концов результаты стрельб становились всё лучше.

В программу соревнований был введен батут, подкидная сетка, на которой надо было выполнить переднее и заднее сальто и два полных поворота. Все ребята быстро освоили батут, особенно Гена Федосимов, маленький паренёк из Ростова со сморщенным лицом. Он воспитывался в детском доме, так как его мать посадили в тюрьму на десять лет за два унесенных с поля вилка капусты, а их с братом разлучили, отправив в разные детские дома. Гена был славным, хорошим парнем и у него в парашютном спорте всё получалось. А на батуте он взлетал вверх на 4-5 метров и делал акробатические фигуры в воздухе, как заправский циркач. Его называли Федоська, и он охотно отзывался на эту кличку.

Отян выполнял на батуте всё, кроме заднего сальто и хотя иногда сам уходил на батут и до изнеможения прыгал на нём, преодолеть психологический барьер, чтобы перевернуться назад не мог. Он от этого буквально мучился, понимая, что как капитан команды и тренер, должен превосходить всех во в своей команде и во всём.

И два уязвимых места было у него: это кросс на пять километров и заднее сальто на батуте.

Команду так загрузили постоянными тренировками, что почти не оставалось времени на развлечения. И только дождь загонял всех в казарму, но в тот год дожди особенно не беспокоили, а если и прошёл дождь, то после него выглядывало солнце, и круговерть тренировок продолжалась.

Начало того дня не предвещало ничего такого, что могло бы запомниться на всю жизнь, но два совершенно противоположных события

– одно природно-романтическое, а другое драматическое, ужасное в своей неправдоподобной сути, произошли тогда.

Утро выдалось солнечным, ветерок был слабым и всё говорило, что прыжки запланированные на тот день, пройдут удачно.

Самолёт прилетел в Хомяково по заявке команды вовремя. У ребят было всё готово, и первая группа одевала парашюты, как только увидела самолёт на горизонте. Когда выгрузил из самолёта свою радиостанцию радист Избушка восемнадцать, парашютисты во главе с

Отяном пошли к самолёту. Командир корабля капитан Лавренёв вышел им навстречу и сообщил о том, что, по сведениям метеослужбы, с запада надвигается облачность и необходимо быстрее отработать все упражнения, чтобы закончить до прихода облачности.

– Что ты на сегодня планируешь? – спросил Лавренёв.

– Две тридцатки, – ответил Отян.

– Это четыре влёта минимум по двадцать пять минут каждый. Можем не успеть.

– Хорошо, сделаем так. Первый прыжок сделаем групповой комбинированный с полторы тысячи, а потом посмотрим.

– Хорошо, полетели.

Первые прыжки обе группы отпрыгали быстро, результаты были удовлетворительными, но начал подниматься ветерок, и Отян решил группу с менее опытными ребятами пустить на групповую точность с высоты 600 метров, а с основной командой поступить, как подскажет погода. С этой группой Отян полетел сам, чтобы сделать им расчёт и повести во время прыжка к кресту, выложенному в центре круга, облюбованном коровами.

Когда поднялись на высоту 600 метров, то на горизонте, километрах в двадцати от Хомяково увидели идущую к Хомяково тонкую облачность.

Отделившись от самолёта, Отян удачно привёл группу в круг, за ним подъехал водитель грузовика ЗИЛ-150, закреплённый за командой, и увёз его на старт.

– Что будем прыгать? – спросил его Козлов.

– Я думаю, тридцатку. Облачность километрах в двадцати, и даже, если на высоте ветер 10 метров в секунду, то это минут сорок, а нам нужно полчаса. Так что отрабатываем тридцатку. Ты, Юра прыгнешь первым и станешь на ТЗК, фиксировать задержки всей команды. Я прыгну последним.

– Хорошо.