Служба в сталинском ГРУ И побег из него. Бегство татарина из разведки Красной армии

Зазвонил телефон, не регулярными интервалами, а беспрерывно и настойчиво. Я поднял трубку. «Исмаил», слышал я, «генерал хочет видеть вас немедленно. Сейчас же дежурная машина будет у вашего подъезда». Говорил мой сосед, личный адъютант Голикова.

Когда я прибыл, у двери кабинета Голикова ожидали приема десятка других офицеров, но мне оказали предпочтение. Когда я вошел, он сидел за своим столом, перебирая бумаги недовольным видом.

Без приглашения сесть, он их бросил мне. Те были листы с нашим отчетом для Сталина по поводу сообщения из Праги. Однако, что-то там было написано поперек одного листа красными чернилами. Надпись гласила:

«Английская провокация расследовать!

Сталин».

Когда я возвратил бумаги назад, Голиков на всю мощь сосредоточил свои стально-голубые глаза на мне и сказал: «Товарищ Ахмедов. Я приказываю вам лично провести требуемое расследование. Я думаю позднее отправить вас в Германию. Вы должны отправиться и быть в Берлине не позднее середины мая. Я устроил вам прикрытие в качестве руководителя Бюро ТАСС, взамен прежнего. Завершите детали прикрытия и приведите в порядок ваш отдел и персональные дела.

Когда возвратился домой, я был так взволнован, что едва мог говорить. Я был жутко шокирован реакцией Сталина. (Так было раздроблено Управление, что лишь после войны я узнал, что аналогичное сообщение Сталину о гитлеровском нападении было прислано Рихардом Зорге, работавшим также в ГРУ, но далеко от нас, в Токио). Я также сильно был озабочен по поводу места, в котором оказался, став ответственным перед Сталиным за проведение расследования. Разумеется, ни о чем, ни о реакции Сталина, ни о моем поручении, я не мог рассказать Тамаре. Тем не менее, я рассказал ей о том, что меня направляют в Германию и очень скоро.

Она была очень обеспокоена, услышав, куда я еду. Я также беспокоился за нее. Технически, не было ничего, что препятствовало бы ей сопровождать меня, как ее мужа. В действительности, однако, поскольку она была еврейкой, она не хотела иметь ничего общего с нацистской Германией. Она не думала, что она могла бы чувствовать себя удобно, учитывая то, что происходило там с людьми ее национальности. Она не боялась туда ехать, однако, я бы побоялся, если бы она захотела этого.

Мы приняли решение и рано отправились спать. Тамара быстро уснула, но я мысленно метался с открытыми глазами до времени, когда начинался следующий день. Наконец, ехать за границу, но в такую страну и в такое время. Гитлер, Геббельс, воздушные рейды и проведение шпионажа не только в воюющей стране, но там, где они отрубали головы коммунистам и шпионам. И шло много подготовительных работ по моему прикрытию.

Сначала я получил новые фамилию, имя и отчество. Одна из записей показывала, что я никогда не был вовлечен в какую-либо разведывательную работу, никогда не был компрометирован за границей. Затем я должен был сочинить свою легенду и запомнить ее наизусть. Согласно этой выдуманной биографии, я родился на два года позднее, чем моя действительная дата рождения, и в Тбилиси, где окончил институт журналистики после почетного увольнения с военной службы в качестве сержанта и там же вступил в лоно журналистики. Остальная история была о том, что я несколько лет работал в местных газетах Закавказья, затем был переведен в Москву, в главную редакцию ТАСС. Наконец, я создал перечень несуществующих родственников и друзей. Это была удовлетворительная легенда. Я хорошо знал Закавказье и Тбилиси. По поводу сообщений ТАСС было то же самое, хотя намного менее детализированные, чем те, которые я писал в течение годов.

Когда все это было сделано, как член партии, я должен был пройти через формальности в центральном комитете для получения паспорта. Ни один член партии не мог покидать страну без разрешения и ни один член партии не мог взять с собой партийный билет и другие документы. Он должен был сдать их комитету. Для меня это было лишь формальностью, поскольку Управление ходатайствовало за меня. Для большинства членов партии, однако, за исключением иерархов, получение разрешения было не простым делом. Происходило это на комиссии представителей как ГРУ, так и НКВД. Они здесь были представлены для того, чтобы иметь шанс вербовать людей, едущих за границу, писателей, артистов, атлетов, любого. Если заявитель отказывался, то он не получал никакого разрешения.

Закончив все это, я получил паспорт, служебное сообщение было передано в ТАСС и другие редакции советских газет. Должным образом подписанный Вячеславом Молотовым, министром иностранных документ свидетельствовал, что его обладателем является Николаев Георгий Петрович, родившийся в 1906 году в Тбилиси, корреспондент ТАСС, назначенный для выполнения журналистской работы в Германии.