Служба внешней разведки. Игра на упреждение

Через два дня его выдернули на совещание, которое на первый взгляд ставило точку в затеянных им мытарствах. Наконец стало известно, где и кто подменил вирус. В том, что это произошло в лаборатории, Кери не сомневался. Если бы подсунули пустышку, можно было предположить, что рокировку провернул человек за ее пределами, либо сотрудник не занятый разработкой заразы, а так круг был очерчен. Требовалось прокачать пять фигурантов, один из которых китаец в итоге и организовавший поставившую всех на уши кутерьму. Олухам, контролировавшим его, следовало оторвать голову. Предположить что-то неладное должны были после того как Цинь Вей отправил родителей жену и детей в туристическую поездку по юго-восточной Азии. Офицеры, слушавшие переговоры объекта, были уверены, что они вот-вот вернуться, поскольку сам глава семейства не предпринимал попыток выскользнуть из страны, а по-прежнему напряженно работал. Лишь после того как контакты неожиданно оборвались и родню «подопечного» не смогли найти в Сингапуре забили тревогу. Изначально предположили, что родственников выкрали, намереваясь получить способ воздействия на ученного позволяющий остановить разработку. Но это произошло уже после того как инфицирование в Ухане состоялось. То есть связь между событиями была но отнюдь не та, которую поначалу приняли во внимание. Обвинять в неверной оценке ситуации поводырей китайца, не знавших о ходе операции, было глупо, в этом случае протупило руководство, обладавшее всей полнотой информации. Хотя и снимать ответственность с тех кто обеспечивал безопасность семьи Цинь Вей и выпустил ее из страны не организовав плотный контроль было нельзя. Пола коробило от такого рода элементарных ошибок и просчетов, способных загубить любое дело.

Китайца накрыли плотным колпаком, предъявлять обвинения опираясь на косвенные улики не стали, учитывая значимость биолога и вероятность того что некто вполне мог столь искусно перевести стрелки с себя на него. Взялись лопатить связи фигуранта, единичные и «случайные» были в приоритете. Благодаря имеющимся спецсредствам его передвижение фиксировалось, маршруты следования, как прошлые, так и нынешние отражались в отчетах. Теперь их тщательно изучали, используя записи с видеокамер, где таковые имелись. Сравнительно быстро вышли на интересный контакт. Вей передал незнакомому мальчику деньги и конверт, в итоге оказавшийся в руках сотрудника китайского посольства. То, что в письме содержалось предупреждение, было очевидно. Возможно, за услугу оказанную Поднебесной он просил спасти семью. Подобный способ связи свидетельствовал о том, что Цинь не сотрудник иностранной разведкой. Будь это не так, ему бы подготовили не один способ эвакуации, он же, прикрывая родных, обрекал себя на заклание. Проявленная инициатива, вне всяких сомнений, исходили из личных принципов и моральных устоев, изначально просчитанных не верно. Да, он ненавидел компартию, но не китайский народ, частью которого остался и которому не мог причинить вред. Ввиду этого, казалось бы очевидного обстоятельства, образец боевого вируса, показавший почти сто процентную эффективность в ходе испытаний, наверняка был уничтожен и не попал в руки китайской стороны, хотя информация о нем могла быть в переданной бумаге.

Так или иначе, причина провала операции «Немощный дракон» стала очевидна и к работе отдела Кери не имела никакого отношения. Казалось можно начинать жить без оглядки, но Пол полагал, что в данной ситуации не все так просто. Цинь Вей не имел представления где и когда будет осуществлена акция. А идеальные действия в Поднебесной буквально кричали о том, что противник владел нужными сведениями. Возникал вопрос. Откуда? Источник утечки следовало искать. На совещании Кери поделился опасениями, его выслушали, но не поддержали, а раскритиковали, причем, весьма в обидной форме. Предположили, что место биологической атаки вполне могли просчитать исходя из оптимальных условий распространения вируса в стране, а после получения предупреждения, перешли в режим постоянной готовности. Это стало официальной позицией, с которой Пол был не согласен, а посему не свернул начатого расследования. Правда, теперь занимался этим не с таким упорством, поскольку возможное подозрение в предательстве не висело над головой, Дамокловым мечем. Семейная жизнь на радость супруги вернулась в прежнее русло. Нынче вечерами не решенной задаче он уделял не более часа, на что Глэдис смотрела сквозь пальцы.