Служба внешней разведки. История, люди, факты

Меня попросили обратиться к молодым чекистам и поделиться с ними своими мыслями о нашей работе, о долге советского разведчика, его моральном облике. Я согласился, но, подумав, решил, что вряд ли могу сказать им что-либо новое, такое, чего бы они уже не знали из слов своих родителей и близких, учителей, наставников и начальников, чего они не прочли бы в книгах или в газетах. Сказать им, что они должны быть верными сынами Родины, мужественными ее защитниками, неутомимыми борцами за высокие идеалы социальной справедливости, непримиримыми к противнику? Что они должны служить примером и на работе, и семье? Да кто ж у нас этого не знает, эти истины давно стали прописными, хотя из этого вовсе не следует, что все прониклись ими и уже нет надобности учить людей уму-разуму. Да, человек — сложный механизм, знание тех или иных истин еще не делает его идеальным. Для того чтобы человек стал Человеком с большой буквы, он должен любить своих товарищей, свой народ, дело, которому он служит, больше, чем самого себя, свою собственную персону, иными словами, чтоб свое личное счастье он видел в служении людям. А такое чувство самопожертвования во имя общего блага больше всего свойственно молодым. Таков закон жизни. Юноша всегда готов на подвиг, готов совершить благородный поступок, готов пожертвовать собой. Напоминать же ему об этом было бы нудным для него нравоучением.

Следует ли из этого, что мне нечего сказать молодому разведчику? Вовсе нет! Я о многом хотел бы поговорить с ним, много ему рассказать, о многом спросить. Я хотел бы поговорить с ним о нашей далеко нелегкой, но еще настолько жизненно нужной и важной профессии, которая требует отдачи всех наших сил, упорства, целеустремленности, собранности и глубоких знаний во многих областях человеческой деятельности. Я хотел бы рассказать ему о своей работе советского разведчика, довольно сложной, но всегда интересной и содержательной, о которой я всегда вспоминал с удовлетворением, ибо, как мне кажется, именно в эти годы я глубже всего познал себя и людей и смог принести больше всего пользы Родине. Наконец, я хотел бы его спросить о том, что он думает об окружающем нас мире, как он понимает свое место в нем, что он думает о моем и своем поколениях, каким видит наше с ним будущее?

Возможно, не все, что мне скажет молодой разведчик, удовлетворит меня, многое меня порадует, но, может быть, в его ответах будет и такое, что огорчит меня. Возможно, я поспорю с ним и в чем-то сумею убедить его, а в чем-то он убедит меня. Ведь я тоже когда-то был молодым и не во всем соглашался со старшими и более умудренными жизненным опытом и знаниями коллегами.

Так что же все-таки мне сказать молодым разведчикам? Я хотел бы пожелать им, чтобы они были чуточку лучше, умнее и удачливее нас, может быть, даже не чуточку, а намного удачливее. Ведь сегодня к их услугам не только богатейший опыт прежних поколений чекистов, но и современная чудо-техника, и знания, и огромная мощь, и высочайший авторитет нашего государства. Я хотел бы пожелать им, чтобы их свершения и достижения затмили бы результаты, достигнутые нашим поколением. Мы, старики, в обиде не будем, более того, будем им за это только глубоко признательны и благодарны. Мы не сомневаемся, что именно так и будет в действительности.

Вот, пожалуй, и все, что мне хотелось бы сказать молодым чекистам, которым предстоит жить, бороться и побеждать в третьем тысячелетии.

Октябрь 1977 г.

Кто вы, Рудольф Абель?

Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех человек таких, как Абель в Москве.

Аллен Даллес, бывший директор ЦРУ

14 октября 1957 года в здании Федерального суда Восточного округа Нью-Йорка начался шумный судебный процесс по обвинению в шпионаже Абеля Рудольфа Ивановича. Ему грозила смертная казнь или пожизненное тюремное заключение. В ходе следствия Абель категорически отрицал свою принадлежность к советской внешней разведке, отказался от дачи каких-либо показаний на суде и отклонил все попытки работников американских спецслужб склонить его к сотрудничеству. Через месяц судья зачитал приговор: 30 лет каторжной тюрьмы.

Лишь в начале 1990-х годов Служба внешней разведки России официально сообщила, что настоящее имя советского разведчика-нелегала, назвавшегося при аресте Рудольфом Ивановичем Абелем — Вильям Генрихович Фишер.