Служба забытых цитат

Четверть тысячелетия прошла, а отношения между авторами и критиками все те же.

Некто о крысе

Загнанный в угол или "Это многое объясняет" (с)

"Ужасное парадное было. Квартира коммунальная. Без всяких удобств. Ни горячей воды, ни ванной. Туалет страшенный, врезался как-то прямо в лестничную площадку. Холоднющий, жуткий. Лестница с металлическими перилами. Ходить по ней было опасно, вся в щербинах.

Там, на этой лестнице, я раз и навсегда понял, что означает фраза "загнать в угол". В подъезде жили крысы. И мы с друзьями все время гоняли их палками. Один раз я увидел огромную крысу и начал преследование, пока не загнал ее в угол. Бежать ей было некуда. Тогда она развернулась и бросилась на меня. Это было неожиданно и очень страшно. Теперь уже крыса гналась за мной. Она перепрыгивала через ступеньки, соскакивала в пролеты. Правда, я все равно был быстрее и захлопнул дверь перед ее носом".

Из книги Наталии Геворкян, Натальи Тимаковой и Андрея Колесникова "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным".

Книга была написана в 2000 году, в ту древнюю эпоху, когда мир задался вопросом "Ху из мистер Путин".

Влас Дорошевич о московских прото-таджиках

Москва столетней давности: Мигранты

"В данное время в городе замечается усиленный прилив рабочих из центральных губерний, — сообщал в репортаже "на злобу дня" Влас Дорошевич. — … чуть не десяток московских вокзалов ежедневно выбрасывают массу "сермяжного люда", вереницами расползающегося по обширной Москве… Открывается сезон строительных работ!"

"Ели, пили и спали тут же, на стройке. Выбрав какой-нибудь угол или целую комнату без полов, рам и без дверей, сколачивали столы и кое-какие скамьи. Садились тесно друг к другу, что было особенно неприятно летом в жару, и, соблюдая глубокое молчание, работали ложками. Спать ложились тут же после ужина, и в этом же помещении…"

"На каждой стройке заняты десятки, иногда сотни рабочих, и все они считают, что улица находится в их исключительном пользовании. Они держат себя около построек, как гунны в завоеванной стране, и решительно не желают считаться ни с чьими интересами.

К великому моему несчастью, мне ежедневно приходится проезжать мимо нескольких построек и ежедневно же испытывать всю прелесть столкновений с гуннами, именующимися в Москве строительными рабочими. Дошло до того, что я просто с ужасом выхожу из дома…".

Из книги В. Руги и А. Кокорева "Москва повседневная". М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005 г.

Публицисты о московских прото-таксистах

Москва столетней давности: извоз

"Что такое наш извозчик? Это — субъект, прежде всего презирающий пространства и препятствия: за сорок копеек он везет вас… чуть не на тот свет, к препятствиям же, попадающимся ему на улице, относится с высокомерным презрением — прохожий ли, проезжий ли, ему все равно. Он давит их одинаково равнодушно. Кроме того, ему не составляло труда в любое время дня и ночи отыскать для клиента "милое, но падшее создание".

"На смотр завтра едем, на зад пломбу ставить! — объявил как-то Е.П. Иванову один из извозчиков. — Больше и некуда! На шляпе — есть, на кафтане — есть, на полости — четыре, в передке — восемь. Чего гоняют людей? Они в управе соскучились деньги за службу получать, так давай извозчиков на копейки метить".

"Больше всего москвичей возмущает езда шоферская. Можете ли вы себе представить, чтобы человек, которому вы доверяете свою жизнь, был нетрезв? В Москве, и только в Москве, это оказывается возможным".

Из книги В. Руги и А. Кокорева "Москва повседневная". М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005 г.

Генрих фон Фик о психологии российского реформатора

Известно, что реформаторы всегда воруют с таким энтузиазмом, как будто их завтра расстреляют. Так было при гайдаровских реформах, так было и при реформах петровских. Об этом еще историк Ключевский писал: