Службы Дельты Миров (Дилогия)

«Дзынь!», — раздалось звонкое, в открытые окна залетел порыв ледяного ветра, по спине у всех пробежали мурашки, девочки поежились, мальчики почувствовали, как слегка зашевелились волосы на всем теле. Директор оставил дверь открытой, в класс вошло серое пятно. Вначале ученики не смогли сфокусироваться на пятне, глазам и мозгу пришлось приложить усилие, чтобы сперва появились очертания, потом другие цвета, кроме серого, и вдруг — каждый увидел вошедшую удивительно четко. Гомон и смешки утихли, на пороге, опираясь на металлическую трость, появилась женщина в простом сером костюме. Вот только каждый в классе знал — такой наряд носят «гости» Сумасшедшего Дома. Впервые в жизни дети увидели такую одежду не с экранов телевизора, а воочию.

— Меня зовут Берэта, — проскрипела новая классная. От скрипучего, словно заржавевший механизм, голоса, все поежились, кто-то даже поморщился. Более противного голоса невозможно представить, нечто среднее между визгом и скрипом, но на удивление громкое, оттого противное еще сильнее.

Берэта двинулась к директору, постукивая тростью по захарканному полу, коричневые туфли давили кожуру от семечек с треском. Первый шок прошел, ученики рассмотрели женщину в деталях. Старая, очень-очень старая — уже далеко за сорок. Лицо будто смятое, множество складок, морщин, подбородков. В ушах массивные золотые серьги, волосы рыжие, явно крашенные, собраны в пучок, губы горят ярко-красной помадой, на носу два телескопа очков в позолоченной оправе. Грудь свисает до живота, лифчика не носит, что видно под тканью отчетливо. При ходьбе сиськи колышутся, да и вообще идет старуха как-то криво, будто что-то ей мешает под одеждой. Тело хоть и женское, но угловатое, плечи широкие, задница тоже, обтягивает серые штаны так, что сейчас треснут. Пальцы, сжимающие металлическую трость, узловатые, толстые, скрюченные артритом. Трость женщине, очевидно, не нужна, ибо не хромает, наверное, это какая-то новая мода. Палка красивая, непонятного цвета, нечто между серебром и золотом, вся увита узором и рукоять крючком.

Берэта прошла директора, встала за стол, что между доской и партами. Этот стол — граница не только между учениками и учителем, но еще и тонкая грань меж разумом и дуростью. Женщина прислонила трость к столу, оперлась о столешницу, слегка наклонилась к классу. Внимательные темные глаза увеличены очками, глядят пристально, груди натянули ткань кофты. Прямо перед ней сидит Яко — второй хулиган класса, а может и первый. Его парта почти вплотную к учительскому столу, руку протяни и достанешь. Вихрастый Яко первым пришел в себя, сказал весело:

— Вот это корова! А дойная?

Класс взорвался смехом, стряхивая непонятное напряжение, но хохот оборвался так же резко, как начался. Класс захлебнулся смехом, подавился им, потому что Берэта толкнула учительский стол, он проехал метр, отделяющий от парты Яко, врезался в нее, парта тоже поехала, вмиг ученик оказался в ловушке между собственной партой и той, что сзади. Он вскрикнул от боли и неожиданности, а крючок металлической трости уже лег ему на шею. Резкое движение на себя — наглая рожа Яко впечаталась в парту, послышался хруст. Ученик попытался поднять голову, но тяжелая ладонь классной руководительницы легла на затылок, нажала с такой силой, что парень взвыл.

Директор отвесил челюсть, глядя на получившуюся картину. Ладно, что женщина всего за пару секунд сдвинула массивный учительский стол, да еще и парту. Но когда она, словно ловкая ящерица, взобралась на него, и придавила поверженного ученика к столу! А как она зацепила его железной палкой! Будто раньше в цирке выступала, или ловила ядовитых змей!

— Ученик, если я еще раз услышу от тебя подобные вольности, я вырву тебе яйца и заставлю съесть, — проблеяла-проскрипела Берэта. Ладонь убралась с заросшей башки, но тут же пальцы цепко схватили ухо и вывернули так, как сам Яко любил выворачивать ученикам младших классов на переменах. Это, можно сказать, его любимое издевательство, и вот он отведал его лично.

— А-а-у-у!!! — заскулил Яко. — Отпусти, старая…

Вторая ладонь ударила парня по губам, тот осекся, женщина отпустила жертву.

— Не хочешь по хорошему, будет по плохому, — тембр голоса Берэты изменился, от новых интонаций Яко вошел в странный транс. Где-то под сердцем кольнуло, он бессознательно положил ладонь к покрасневшему уху. — Здесь как раз есть директор, который оформит твое отчисление из Школы. Пошел вон, молокосос.

Берэта встала прямо на собственном столе. Рука сжимает трость, вторая указывает на дверь.

— Вы не можете… — начал Яко и сжался в комок — женщина замахнулась железной палкой.

— Я все могу, — весь скрип вернулся в ее голос. — Если этот невротик, который стоит в дверях, не отчислит тебя сегодня же, я побеспокоюсь о том, чтобы тебя выгнали из-за плохих оценок уже через месяц. Считай, на моих предметах тебя за каждый урок уже выставлено по десять единиц до конца учебного года. Ты вылетишь отсюда, быстрее, чем дерьмо в унитазе! Эй, как тебя там?