Службы Дельты Миров (Дилогия)

Вот тут толпа загудела. Все принялись бурно обсуждать, кто-то даже двинул к лотку за выпивкой, обмыть такое дело. Глава действительно подписал указ, но до основной массы просто не дошло — ведь Глава может подписать любой указ, как этот, так и возвращающий все на круги своя.

— А что можно попросить? — перекричал гул мужской голос, вроде бы даже не психолога.

— Естественно, попросить себе должность Директора можно, но никто не даст, — улыбнулся Эпсон, толпа отреагировала живее, смешков стало больше. — Хотя, в принципе, просить можно все, что угодно. Рамки и границы разумного будем определять на всеобщем собрании, глупо просить увеличить зарплату в сто раз, даже в два раза никто не увеличит, но, допустим, учреждение премий, ежеквартальное плановое повышение зарплаты вполне уместно. В конце концов, каждый рабочий хочет одного — чтоб платили побольше. Соответственно, каждый работодатель тоже хочет одного — платить поменьше. Потому за деньги бой будет вестись жестко и долго. Но не стоит забывать и о другом — об условиях труда. Обеспечение средствами индивидуальной защиты, нормированный рабочий день, выходные, поощрение отгулами, увеличение отпуска — все это тоже немаловажно.

— А что еще может решать профсоюз? — выкрикнул кто-то весело. Это — точно психолог.

— Все, что касается работы. В том числе и предложения по улучшению работы Промзоны.

— А чего тут предлагать? Поувольнять всех начальников!

Кто это сказал, так никто и не понял. Все замерли, притихли в ожидании. Еще бы, вон они, начальники, сидят на сцене с красными рожами. Сейчас смельчака самого уволят, это точно, вот только кто это? Все закрутили головами, но смельчак так и не нашелся. На самом деле выкрикнул даже не психолог, и не человек вовсе. Возглас подали по колонкам.

— Всех, не знаю, — начал Эпсон, вроде бы осторожно, — но если кто-то особенно не устраивает…

— Что за бред?! Кто это сказал?! — начальник службы ремонта бытовой техники поднялся с места, лицо бледное, глаза метают молнии. — Кто вы такие, чтобы принимать такие решения?!

— Мы — работники Промзоны, — Эпсон повернулся к поднявшемуся. — А у вас есть какие-нибудь возражения по этому поводу?

— Я работаю начальником службы уже десять лет…

— И чего вы добились? — прервал Эпсон. — Может быть, пойдем сейчас в ваш цех, и вы мне покажете, что лично вы придумали, внедрили? Или вы проработали сначала на станке, а уж потом дослужились до высокой должности? Или вас просто поставили?

— Я работал в Самом Главном Доме… — вновь попытался ответить начальник, и вновь его прервали.

— Наверное, что-то там чинили? — усмехнулся Эпсон. — Не надо, начальник, не надо. Наше собрание узаконено, Самый Главный Дом и лично Глава одобрили профсоюз, если вам есть чего нам предложить, предложить, как организации, — валяйте. Если же вы просто возмущаетесь и боитесь за свое место — не стоит вносить в обсуждение путаницы. Насколько я понял, высказавший мнение, имел в виду не вас, ибо я-то знаю, что начальники служб — лица декоративные, а непосредственных начальников рабочих, людей, отвечающих за сделанное, и те методы, которым будет сделана работа — механиков.

— Да! — отозвалась толпа десяткой глоток.

— Кузар вообще не понимает, как надо работать! — крикнул пьяный голос.

— А Фалар не может фланец отличить от колена!

— Долой их!

— Товарищи, товарищи, — поднял руки Эпсон. Начальник службы из бледного сделался зеленым и сел на место. — Давайте будем действовать последовательно. Давайте уже на этом собрании создадим примерный список людей, которые будут представлять общие интересы. Какие у вас предложения?

Глава четвертая, подраздел третий: Где сходятся пути и судьбы различных жителей Трех Городов

— Я хочу выйти отсюда!

Полусонно вплетается мысль.

— Я хочу выйти отсюда!

На границе со сном держись.

— Я хочу выйти отсюда!

Что угодно, но не опять.

— Я хочу выйти отсюда!

Все, нам его не удержать.

— Я хочу, я хочу, я хочу…

— Край, проснитесь.

Спокойный холодный голос вывел из сна, детектив очнулся. Палата Сумасшедшего Дома. Необычное место, но Край все еще не мог привыкнуть. Он пятнадцать лет прожил в одной квартире, и каждый раз просыпаясь где-нибудь еще, всегда вначале не понимал, где он. В очередной раз осмотрел новые пенаты. В общем-то, не всякий житель Трех Городов может позволить себе жить в такой комнате вне дурдома. Палата просторна, пять на пять метров. Мебели практически нет, только низенькая, но широкая кровать, табурет с круглым сидением и закругленными ножками, да вешалка — труба, выгнутая полукругом, куда можно бросить одежду. Там уже висит новый, выстиранный комплект — в Сумасшедшем Доме пациенты носят простые хлопчатобумажные штаны с рубахой. Никакого нижнего белья, в одежде нет карманов, молний или пуговиц. Комната выкрашена фисташковым цветом. Все, от кровати, простыней и табурета и кончая стенами с потолком. В цветовой гамме только три вещи выбиваются из фисташкового: блестящая труба вешалки, серая одежда на ней, и Разак, разбудивший Края.