С другой стороны, из-под плотных бровей, Биатриче рассматривал оппонента. Верховный Демиург Вечности, Великий Магистр Ордена Одуванчика, Властелин Дельты Миров… перечислять можно бесконечно. Мастер видел Биатриче насквозь, а вот Биатриче наблюдал совсем другую картину. Светловолосый мужчина менялся, как хаос вселенной. Личины Многоликого пожирали одна другую, иногда порождая страшных монстров вроде Черного Барона, или Эверика Тощего. Но снять все маски с Мастера нельзя, ибо жутко. Если уж они такие ужасные, страшно даже представить, какой он на самом деле. Человек, когда-то бросивший вызов всем: и Светлому, и Темному; но живущий до сих пор. В Замысле есть, пожалуй, только один сравнимый с Мастером по мощи — Лагат, бывший наместник (вырезано цензурой). Глядя сквозь него, Знание рождало не только маски, иногда появлялись образы: длинный коридор с множеством клеток, где Мастер держит лики, огромный металлический парусник, человек в красном плаще с тяжелым пистолетом на бедре…
Но долго пялиться на него нельзя, поэтому Биатриче сказал:
— Что привело тебя ко мне? Есть дело?
— Даже не знаю, как сказать… — казалось, Мастер растерян, но это, конечно же, не так. Он пришел зачем-то.
— Говори как есть. — Улыбнулся Биатриче. — Разве старые друзья не могут говорить друг другу все, что угодно.
Мастер тут же просквозил Магистра Знанием. Ничего. То есть наоборот, такой хаос мыслей и образов, что ничего не разберешь. А это значит, старый лис думает о нем гадости.
— Помнишь, ты рассказывал мне о проклятье? — сказал Мастер.
— О том, что я сам на себя наложил? Да. А что?
— Да просто я тут собирался в триста тринадцатую и подумал, может, решу твою проблему…
— Да была бы это проблема, — отмахнулся Биатриче. — Подумаешь, роняю я каждую вторую чашку или поскальзываюсь в ванне. Я же еще бесчувственней твоих фирменных трупов! Кстати, я послал двоих разобраться с этим проклятьем.
— Правда? Из (вырезано цензурой, причем странно вырезано — сам сказал, сам вырезал).
— Нет, из Службы Радости.
— Так это вроде не их профиль. — Мастер приподнял брови, выражая удивление, но Биатриче знал — им там и не пахло.
— Ну, ты зря недооцениваешь своих рабочих. У меня там даже любимчик есть, его и послал.
— А кто?
— Жюбо.
— Ах да, как же помню. Нэт-Та верно?
— Не знаю. — Поморщился Биатриче. Разговор начал ему надоедать. — Я его биографию не расспрашивал.
— Нет, я сам помню…