Служебный роман

– Да, Алексей Алексеевич, произошло. Мы с капитаном Зарудной решили пожениться. И пришёл я к вам, чтобы вы разрешили нам жить вместе, пока будем ждать очереди на регистрацию бракосочетания в загсе.

– А вот мы сейчас и спросим у предмета вашего обожания? – Гаринов нажал кнопку вызова. Маша Зарудная появилась с сияющей улыбкой, сверкающей счастьем и жизнерадостностью. Гаринов, недолго думая, задал один единственный вопрос: -Это правда?

Маша с нескрываемой нежностью посмотрела на предмет своего обожания. Коперник улыбался ей, и в его улыбке было что-то лошадиное. Крупный нос с горбинкой и крепкие передние зубы, напомнили генералу его детство, когда он с мальчишками пас совхозных жеребцов. Особенно ему припомнился один. Он громко ржал и показывал свои крепкие передние зубы, точь-в-точь, как сейчас улыбался Коперник…

«Ну и дела?» – подумалось Гаринову.

Маша отвечала: -Правда, Алексей Алексеевич. Разрешите нам пожить вместе? – она нервно теребила папку для деловых бумаг, которую держала в руках, – Я уже и вещи к Алику перенесла.

– К какому такому Алику? – притворившись, что не понимает о ком идёт речь, спросил генерал.

– Это, Машенька так меня называть стала. – Оправдывался Коперник, – У меня, знаете ли, фамилия знаменитая, а вот с именем не сложилось, сами понимаете, вот она и придумала меня Аликом называть.

– Ну, что ж, дети мои, – начал говорить генерал голосом, как священник в церкви на проповеди, – живите вместе, благословляю вас. – Простодушная улыбка засветилась на его лице. Подумав, добавил, -Я сегодня же напишу приказ и передам коменданту, чтобы он поселил вас вместе.

– Алексей Алексеевич, позвольте передать вам проект приказа. – Маша достала со своей папки напечатанный на бланке Центра проект.

– Давай сюда, – сказал Гаринов. Взял протянутый Машей листок и, не глядя в него, подписал, сказав Копернику, – Я ей полностью доверяю. Умная и грамотная девушка, береги ее. – Он впервые сказал Копернику ты, а это значило, что теперь и Афанасий Петрович вошёл в круг полного доверия к генералу, – Идите, дети мои и живите счастливо.

Афанасий и Маша вышли из кабинета. Гаринов сидел некоторое время в глубокой задумчивости, пытаясь собрать мысли в логический порядок, и не мог сосредоточиться на текущих делах из-за хаотического нагромождения, следовавших одно за другим, событий последних дней. А ведь надо было готовить отчёт по итогам истекающих на этой неделе ста дней работы НИИ Проблем антигравитации…

Генерал встал со своего места, подошёл к окну. Деревя, видневшегося парка за окном, уже кое-где были укрыты желтеющей листвой и хорошо были видны из его кабинета. Гаринов долго смотрел на кроны в глубокой задумчивости. Прикидывая, что он скажет Учёному Совету, и ни на миг, не сомневаясь в том, что Президент, конечно, тоже будет внимательнейшим образом следить за работой Совета и лично за докладом Гаринова. Генерал перебирал в уме все за и против экспериментальных испытаний и находил все больше положительных фактов в пользу разработок конструктивных параметров. В конечном итоге все будет зависеть от доклада. Успешно проведённые испытания давали, конечно же, зелёную улицу новому направлению в науке. И это открывало хорошую перспективу широчайшему использованию вихревого эффекта пространства, и как следствие этого эффекта антигравитации. Но, как все это изложить в простой и доходчивой форме, чтобы получить одобрение Учёного Совета, что в данном случае не маловажно, особенно для дальнейшей организации широкомасштабных исследований, которые положат началу запуску производства различных конструкций дисколетов. Конечно же, без обсуждения проекта с пилотами Кразимовым и Собиновым отчёт не будет полноценным, да и без компетентного Коперника, хорошо оснастившего в кратчайшие сроки дисколеты, отчёт будет бедным. И генерал решительно повернулся от окна и снова уселся за своим столом. На листке бумаги стал энергично набрасывать шариковой ручкой план построения доклада по будущему отчёту…

На следующий день, счастливый и звонкий голос Маши, сообщил, что в приёмной уже находятся пилоты и ее Алик.

– Пусть войдут! – приказал генерал.

Все трое вошли и расселись на указанные Гариновым места у журнального столика. Так было легче создать непринуждённую обстановку, в которой легче выявлялись скрытые места в прошедшей работе. Которые можно было бы устранить здесь, а не выслушивать едкие замечания коллег на Совете, которые воспринимаются там, как удар в спину, ощутимее и больнее. Гаринов, рассадив гостей по местам, начал читать набросок проекта доклада, гости внимательно слушали. Когда он закончил, сказал, обращаясь к коллегам: -Итак, вы все прослушали. Ваши дополнения, замечания по этому плану я хочу услышать здесь. От того, как мы преподнесём это блюдо, будет зависеть многое.

– Нам не надо говорить, что будет зависеть и от чего, – взял слово Собинов, – нам не надо говорить этого, мы и так, как на иголках были все это время. И, слава Богу, к финишу пришли с успехом.