Служебный роман, или Как я влюбилась в начальника

Ладно, хватит думать о Лешке. У меня и без того куча проблем, которые я должна решить.

Зайдя в квартиру покойного брата Леонида, я ощутила, как меня затрясло, и дрожащим голосом спросила:

– Тут есть кто-нибудь?

В квартире было необычайно тихо. Только тикали часы на стене. С опаской заглянув в гостиную, я вновь ощутила, как у меня перехватило дыхание, и задала все тот же вопрос:

– Тут есть кто-нибудь или нет?

Я совершила небольшую экскурсию по всем комнатам, заглянула в шкафы и даже умудрилась присесть на корточки и посмотреть, что под кроватью. Под кроватью не было ничего, только толстый слой пыли на полу. Убедившись, что в квартире никого нет, я почувствовала себя более свободно и принялась обследовать спальню. Чем дольше я это делала, тем тревожнее и тревожнее становилось у меня на душе. Я зачем-то рылась на всех полках, выдвигала ящики письменного стола, копалась в различных бумагах, которые совершенно не представляли для меня никакого интереса. В спальне вообще не обнаружилось ничего интересного. Только сама обстановка была крайне удручающая: многочисленные потухшие свечи в декоративных подсвечниках, спертый воздух и мятая кровать… Все напоминало о некогда лежащем здесь толстопузике.

Перед глазами пронеслась картинка: вот он лежит, уже мертвый, своей огромной голой задницей кверху и лицом вниз. Вот недопитая бутылка шампанского, а вот и валяющийся на полу пустой бокал, из которого пил шеф. Присев на корточки, я подняла недопитую бутылку шампанского, пустой бокал и пошла с ними на кухню. Затем нашла пробку и плотно заткнула бутылку. Поставив бутылку в пакет, я аккуратно завернула пустой бокал, из которого пил толстопузик, в салфетку и положила туда же. Думаю, все это пригодится мне в Москве. Придется отдать эту полупустую бутылку на экспертизу. Я почти была уверена в том, что в оставшемся шампанском ничего не обнаружат, потому что из этой бутылки мы пили оба. А если кто-то и сыпал яд в бокал, то он это сделал в тот момент, когда мы вышли из кухни. Яд подсыпали всего в один бокал. Именно в тот, который стоял ближе к толстопузику. Значит, тот, кто прятался в этой квартире, видел, кто из нас где сидит. Даже страшно подумать о том, что было бы, если бы мы поменялись местами и я села бы на место шефа и выпила шампанское из того бокала, который предназначался ему… Как же нужно было все просчитать и все продумать…

Вернувшись в спальню, я вновь посмотрела на смятую кровать, поморщилась и невольно вспомнила, как мы с Лешкой пытались одеть толстопузика, а я выдавала мертвого человека за пьяного спящего.

Я хотела уже пойти в зал, но резко остановилась и пристально посмотрела на окно, завешенное плотными шторами. Я подошла к нему, отдернула штору и изумилась: над окном в стену была вмонтирована крохотная видеокамера.

– Теперь понятно, откуда взялись фотографии, – стала размышлять я вслух. – Никакого человека с фотоаппаратом не было. Велась просто запись на видеокамеру.

Бросившись в зал, я первым делом подлетела к окну и отодвинула в сторону плотную штору. В зале над окном тоже была видеокамера.

– Так, нужно еще проверить кухню…

Я даже не сомневалась в том, что и там над окном я тоже обнаружу видеокамеру, и я не ошиблась.

– Вот это квартирка! С виду такое скромное жилье! Но оно буквально напичкано видеоаппаратурой.

Сомнений также не было и в том, что видеокамера зафиксировала все, что произошло вчера ночью. Истерику, случившуюся со мной в тот момент, когда я поняла, что шеф мертв… Мой разговор с Алексеем, мои слезы и мольбы о помощи… Значит, следующими будут именно эти снимки. Видимо, тот, кто прятался в квартире, не утруждал себя фотографированием, он просто использовал запись видеокамер.

«Стоп, а где же можно спрятаться в этой квартире?» – пронеслось у меня в голове.

– Конечно, как же я сразу не догадалась!

Недолго думая, я бросилась в коридор и дернула дверь кладовки. Дверь моментально поддалась и сразу открылась.

– Вот это да, – прошептала я, чувствуя, как подкашиваются мои ноги.

Как только я поселилась в этой квартире, я сразу обратила внимание на эту дверь и без особого труда поняла, что за ней – кладовка. Только дверь в нее была заперта, и открыть ее у меня не было никакой возможности. Подергав дверь несколько раз, я благополучно про нее забыла и вспомнила о ней только сейчас. Я нащупала на стене выключатель, но свет не включался. Достав из кармана зажигалку, я осветила ее пламенем кладовку и поняла, почему мне не удалось включить свет: с потолка свешивался шнур с патроном, из которого была выкручена лампочка. Кладовка была совсем небольшой, в ней висели всего лишь несколько полок, на которых стояли пустые банки и лежали рыболовные снасти, вероятно, принадлежащие покойному брату Леонида.

Сунув зажигалку обратно в карман, я вышла из кладовки и в который раз подумала о том, что кто-то играет со мной, как кошка с мышкой, и этот кто-то специально оставил кладовку открытой для того, чтобы наглядно мне продемонстрировать, где он мог спрятаться.

– Чертовщина какая-то.