Служение человечеству

— Муж мой, бывает ли шизофрения у портретов? — поинтересовалась Гермиона.

— Не знаю, любимая, но, видимо, предки вообразили себе, что мы придем как просители, — он поднял вверх руку ладонью к потолку. — Сим говорю я — неуважение к коллеге карается отлучением от братства, — вокруг портретов погасли символы медицины. — Я говорю — это не моя семья, не мои предки, не мой род, — гербы семьи Бонам исчезли из всех комнат замка. — Прощайте!

— Стойте! Вы нас не так поняли! — закричали портреты, понявшие, что ошиблись, но было уже поздно. Третьего шанса им давать никто не собирался.

— Не пыхти, — улыбнулась Гермиона, стоило им только оказаться на вокзале, куда со злости аппарировал Гарри. — Еще только рисунки тебя не нервировали.

— Эх, любимая, — вздохнул юноша. — Надо заканчивать с Британией и двигаться домой, где живут нормальные люди и маги, а не вот это все. Кстати, напугать нас пытались, заметила?

— Пугалка у них не выросла, — хмыкнула девушка. — Давай заканчивать.

Формально передав замок директору и взяв с него все возможные клятвы, Бонамы вернулись домой. Гермионе Британия была неприятна, да и Гарри себя чувствовал на старой родине очень некомфортно, поэтому задерживаться, к радости вернувшейся с моря Луны, не стали. Им предстояли еще долгие годы вместе, рождение детей, радости и горести родительства, но и Гарри, и Гермиона знали, что они будут счастливы, отныне и навсегда.

***

Дети с внуками уехали в отпуск, дав возможность Гермионе и Гарри немного отдохнуть. Оба были в отпуске, поэтому сейчас сидели на террасе своего загородного дома, глядя на прекрасные горные вершины и наслаждаясь тишиной. Давно минули их сорок лет, показав обоим, как изменилась их жизнь. О Дамблдоре и Волдеморте оба даже не вспомнили, у них всегда было чем заняться. Внезапно перед ними появилась малышка из прошлого, выглядевшая чуть-чуть старше. Она сделала жалобное лицо, забираясь на руки Гермионе.

— А, может быть, передумаете? — спросила девочка, прижавшись к женщине. — Ну кто, если не вы?

— Ты это о чем? — с интересом спросила Гермиона, ощущая тепло малышки Тринадцатой.

— Это она о том, что мы богами быть не хотим, — улыбнулся все понявший Гарри. — Это нам просто не надо.

— Ну пожа-а-алуйста, — захныкала девочка.

— Понимаешь, Тринадцатая, — мягко улыбавшаяся Гермиона гладила получавшую удовольствие от этого девочку. — Нам не нужна власть, это просто не интересно, зачем нам быть богами?

— Ну… ну… Тогда я вас через сто лет еще раз спрошу, — заявила непоседа, исчезая.

— Как, через сто лет? — удивился Гарри, долгожителем себя отнюдь не считавший.

Получив отказ и через век, девочка решила взять Бонамов измором — приходя каждый год. И вот однажды у нее все получилось…

— Ура! — кричала Тринадцатая, искренне радуясь этому.

— Все равно же не отстанет, — улыбалась Гермиона, обнимая своего Гарри. — И помереть нам не даст, так что разницы никакой.

— Да, дорогая, ты права, — мужчина согласился с очевидным.

— Когда захотите уйти — обратитесь к Творцу этого мира, — перед совсем юными богами появилась молодая девушка. — Возможно, он согласится.

— Шантажисты и манипуляторы, — хихикнула Гермиона, кивнув. — Договорились.

— Может быть, будет мне сестричка, — задумчиво произнесла маленькая непоседа, а тем временем заканчивалась очередная сказка.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Гарри.

— Если боги очень-очень друг друга любят, то получается демиург, — не очень понятно объяснила Тринадцатая.

— Когда-то давно и в другом мире, вы также стали богами, только не медицины, — улыбнулась наставница малышки. — А потом слились душами и получилась…

— Я получилась! — объявила малышка.

— То есть вы считаете, что наше будущее таково? — Гермиона внимательно посмотрела на демиургов, отчего тем стало нехорошо, а Тринадцатая сразу же потерла попу.

— Не обязательно, — Мия смотрела на молодых богов с доброй улыбкой. — Это ваш выбор и ваш путь.

— А потом придет Тринадцатая, сделает жалобные глазки и скажет: «ну пожа-а-алуйста»? — хихикнула женщина, снова ставшая юной девушкой.

— Не-е-е-ет, — произнесла Тринадцатая. — За такое точно по попе будет, а по попе я не люблю.

— По попе никто не любит, — рассмеялся Гарри.

И врачующий пациента целитель не мог знать, может, в этот момент на него смотрели Гермиона и Гарри, чтобы наказать за ошибку, или же наградить за победу. Сказка закончилась, дав этому миру надежду, а двоим когда-то несчастным людям — шанс все исправить. И тысячи детей благодарили богов медицины за то, что они есть. Ради этого стоило жить, пусть даже и богами. Дети же.