Служители ада

— Тут все почти ничего не умеют, умеющие к нам не приходят, — с горечью констатирует Борилюк. — Не знаю, когда понадобятся адвокаты, всюду не хватает культурных, грамотных, доброжелательных. Где бы вас получше использовать? — Вспомнил встречу с заведующим промышленным отделом Янко, набрал нужный номер: — Привет, Микола! Нужен юрист?.. Не работал на предприятиях, апликант адвоката… Рекомендует редактор новой еврейской газеты Блиц… Знает по польскому времени, писал статьи, конфликтовал с цензурой… Хорошо, направляю к тебе.

Положил телефонную трубку, взглянул на Краммера:

— Поняли?

— Не понял!

— На предприятиях создаются рабочие комитеты, предприниматели разбежались, бойкотируют. Остальное объяснит товарищ Янко.

Вышли в коридор, даже не верится, что все так просто устраивается. Благодарит Блица, тот отмахнулся:

— О чем речь! Будете в гуще событий, пишите в газету.

В кабинете Янко полно посетителей, над ними пелена табачного дыма. Представители заводских комитетов выясняют, предлагают, требуют. Только и слышится: рабочий контроль, восьмичасовой рабочий день, безработица. Долго бы Краммеру пришлось ожидать, если бы Янко не заметил.

— Это о вас звонил Борилюк?

— Обо мне!

— Проходите, садитесь!

Тут же, при всех, выяснил биографию, похвалил:

— Это хорошо, что из тружеников, рад, что не чураетесь украинской речи. А то только вылезут в паны и уже не подходит «хлопский язык».

Слышится гул одобрения, Краммер еще больше смутился. Не привык к такой обстановке, не до душе публичное обсуждение интимных вопросов.

— Рад быть полезным, готов на любую работу.

— Зачем на любую, на фабриках Доцета есть работа почти по специальности.

— Возьмет ли меня пан Доцет?

— Пан Доцет где-то отсиживается, еще будет выпрашивать должность у новых владельцев — пана Бендарского и пана Гринуса, — под общий хохот предполагает Янко.

— А где эти паны?

— Будьте знакомы, — указывает Янко на двух опрятно одетых людей. — Представители заводских комитетов предприятий Доцета, профсоюзные активисты, рабочие. Никогда не директорствовали, не очень много в своей жизни писали, а на них навалилась уйма всяких бумаг и проблем: заказы, сырье, материалы, расчеты, договоры и еще бог знает что. Вот и пришли за помощником.

— Мне некого рекомендовать, — растерянно отвечает Краммер.

— И не надо, вам хотим предложить эту должность.

— Так ведь эта работа мне совсем не знакома.

— Освоите, на то вы юрист. Изучите канцелярию Доцета, разберетесь, как действовали при нем предприятия, расспросите старых работников. Заходите сюда за советом, вчера прибыл из Киева специалист. Ну как, согласны?

— Попробую.

— Пробуют конфетки, мы с вами будем работать, — усмехнулся Бендарский. — Начинать надо немедленно, иначе утонем в бумагах.

Наступили дни, наполненные незнакомой, сложной и очень интересной работой. За что ни возьмись — открытие. И при пане Доцете закупали сырье, продавали продукцию, учитывали работу, начисляли зарплату. Ныне все так и не так, зарождаются небывалые отношения между работающими, предприятиями, торговлей. Всюду новые люди, начальники цехов и мастера из рабочих, будто ветром сдуло лощеных панов. Раньше не общался с рабочими, смотрел на них свысока. Встретился с ними — незаурядные характеры, планы переустройства общества. Неужели так быстро пробудилась в этих людях неуемная сила? А может, под спудом чужеродной державы давно бурлила расплавленной лавой, Красная Армия только открыла выход? Наверное, поэтому у всех на уме Советская власть, национализация предприятий, домов. Только и толкуют о Народном Собрании Западной Украины, которое должно решить будущее всех и каждого.

Наступил ожидаемый день, на фабричном собрании начальник цеха Мончук зачитывает Обращение ко всем избирателям Комитета по организации выборов в Народное Собрание. «Кончилась непроглядная ночь, пала гнилая, враждебная народу власть польских панов, взошло солнце над землями Западной Украины…» — уже первые строки входят в сознание, как его и Наталкина прошлая и настоящая жизнь. Что их ожидает? В Обращении сказано: «Коренной вопрос, который должно решить Украинское Народное Собрание, — это вопрос о характере будущей власти в Западной Украине. Будет ли она советской или буржуазной…».

Он и Наталка на себе испытали, что означает буржуазная власть. Какова будет Советская власть? Изменится форма собственности? К управлению краем, его экономикой уже приходят новые люди. Каково будет положение человека в обществе?

Мончук закончил читать Обращение, раскрыл свое сердце:

— Для нас, рабочих, нет вопроса: нужна ли Советская власть. Ну что мне решать, если панам не требовалась моя голова и мои руки, только и слышал: «Быдло, пся крев!». Прогнали панов, каждый рабочий стал нужным, государственным человеком.

Рассуждает несколько примитивно, но верно. Верно ли? Это ведь не о положении человека в обществе — о трудовых отношениях. Только ли? Где кончаются трудовые отношения и где начинается участие в управлении общественной и государственной жизнью? А о чем говорит рабочий-еврей Ефим Рихтер? — вслушивается Краммер в выступление нового оратора.