Служители и Воители трёх миров

Рассматривая под интересующим нас углом зрения ведущие мировые религии, практически во всех них можно также отыскать элементы осознанных или спонтанных проявления «шаманских» качеств святыми и богами или вознаграждения подобными способностями ревностных служителей веры. Правда, в данных контекстах их принято называть словом «чудеса», «чудотворство», но это не меняет сути. Достаточно вспомнить хождение Иисуса Христа по воде, исцеление его прикосновением больных, наполнение сетей рыбаков невесть откуда взявшейся рыбой, а также умение многих аскетов-отшельников управлять природными стихиями, хищными зверями, прорицать будущее. А вот как, например, сам Будда рисует возможности истового праведника, достигшего совершенства: «Из одного он превращается в нескольких; став несколькими, он снова превращается в одного; он становится видимым и невидимым; он безо всякого труда проходит сквозь любую преграду, стену, крепостной вал или холм, будто они состоят из воздуха; он ныряет с высоты и проходит сквозь твердь земли, как сквозь воду… он путешествует в небесах, как птицы на крыльях. Даже Луну и Солнце, хотя они сильные и могущественные, он осязает своей рукой…»

Постарайтесь сохранить эту цитату в памяти до того момента, когда мы начнем более обстоятельно рассказывать о возможностях и технологиях наших главных героев. А пока, следуя далее к персонажам немифическим, можно заметить, что шаманы-цари существовали у многих древних народов – уйгуров, найманов, кыпчаков-канглы. В Китае еще в XIV—XI веках до нашей эры верховный правитель был одновременно и верховным жрецом, возглавлявшим главные ритуалы жертвоприношений духам природы и предков. У тюрков в VI—VII веках, по словам М.Мори, «церемония посвящения в каганат представляла собой не что иное, как ритуал шаманов». На Дальнем Востоке, в Золотой Империи тунгусо-маньчжуров, шаман сложился как профессионал в X веке…

Вице-губернатор В.Л. Приклонский, занимавший этот пост в Якутске в начале 1880-х годов, по возвращению с Санкт-Петербург прочитал в столице публичную лекцию, в которой среди обстоятельного рассказа о древней вере северян прозвучала легенда о самом первом якутском шамане. «Имя его было Ан-Аргыл-Оюн. Он был могущественен и делал великие чудеса: он воскрешал мертвых, возвращал слепым зрение. Слух о таких чудесах дошел до Аи-Тоена (Господа Бога). Он послал спросить шамана, именем какого бога он делает чудеса и верит ли в него? Ан-Аргыл-Оюн три раза ответил, что в Бога он не верит, а чудеса творит собственной властью и силою. Разгневанный Аи-Тоен велел сжечь шамана, но так как тело Оюна состояло из массы гадов, то из пламени спаслась одна лягушка и поселилась на высочайшей горе. От этой-то лягушки произошли могущественные демоны, которые и поныне снабжают якутов шаманами…»

Когда один из «птенцов Петровых» Я.Линденау в 1744 году поинтересовался у тунгусов, когда появились их первые шаманы, то те без долгих раздумий ответили – «с начала мира». Наверное, они были по-своему правы.

Невольный избранник духов, или Исповедь растерзанного

При любом более-менее основательном разговоре о шаманизме и истории его изучения невозможно уйти от утверждений некоторых оппонентов, особенно из числа медиков и других профессиональных материалистов, что, мол, ваш главный герой – попросту не совсем здоровый человек с буйным воображением и неадекватным поведением. И все его общения с духами и полеты в иные миры – всего лишь плоды больной фантазии. Что тут сказать… Действительно, достаточно один раз увидеть настоящего шамана или даже просто прочитать описание его действ, чтобы понять: перед вами и впрямь человек не от мира сего, странная личность со страннной психикой и поведением.

«Он среднего роста, сухощавый, жилистый старик, когда-то, очевидно, сильный и ловкий; теперь еще он способен шаманить, прыгать и танцевать без устали всю ночь напролет; он терся по свету, бывал на юге, на приисках, бывал на севере, на берегу моря; лицо его темное и подвижное, очертаниями напоминает немного лицо тунгуса; зрачок глаз окружен двойным цветным грязно-зеленоватым кольцом; во время чарования глаза эти приобретают какой-то неприятный тусклый блеск и выражение безумия, и их упорный взгляд, как я заметил, волнует и смущает тех, на кого он направлен. Это уже второй шаман с такими странными глазами, какого мне приходилось встречать в Якутской области. Вообще, в фигуре шамана есть что-то особенное, что позволяло мне, после небольшой практики, отличать их среди присутствующих почти безошибочно…» – такое довольно точное и достаточно корректное описание ойуна оставил нам дореволюционный этнограф В.Л.Серошевский.