Служители вашей радости

Самое прекрасное и самое благородное служение для священника — это возможность стать служителем священной Трапезы, возможность пресуществлять и раздавать этот Хлеб Единства. Для него этот Хлеб тоже будет иметь двойное значение. Прежде всего, он будет напоминать ему о Кресте: в конечном счете, он и сам должен так или иначе стать пшеничным зерном Божиим; он не может довольствоваться произнесением слов или совершением внешних жестов; он должен отдать часть своей крови. Его судьба связана с Богом. О том, что это означает, мы слышали из Послания: это означает всевозможное противостояние и внешние неудачи; это означает также внутреннюю муку от того, что не соответствуешь требованиям, что не оказался на высоте задачи, от сознания, что не являешься на деле этим самым пшеничным зерном, и это, может быть, самое подавляющее и тяжелое — ничтожество того, что тобой сделано в сравнении с величием миссии. Тот, кто осознает это, поймет, почему священник каждый день перед префацией говорит: «Молитесь, братья, чтобы моя и ваша жертва была угодна Богу, Отцу всемогущему». И он оставит праздную болтовню, а вместо нее услышит призыв нести святое Божественное бремя во всей его требовательности.

Но даже для священника пшеничное зерно напоминает не только о Кресте. И для него это знак радости Божией. Быть пшеничным зерном, служителем пшеничного зерна, Которое есть Сам Иисус Христос: вот что способно сделать человека счастливым в самой глубине его сердца. Благодать торжествует именно там, где слабость, как мы уже слышали из Послания Павла, который во всех бедствиях испытывает переполняющую его радость Божию. Не без смущения и благодарности священник обнаруживает, что его ничтожное слово вновь вызвало улыбку на устах людей, пришедших к последним часам своей жизни; видит, как благодаря его слову люди обретают в океане абсурда смысл, позволяющий им жить; и как люди с его помощью открывают славу Божию. Он видит, как Бог через него, столь слабого, совершает великие вещи, и счастлив оттого, что Бог удостаивает его, столь незначительного, такого сочувствия. И испытывая это, он одновременно понимает, что радостный брачный пир Божий, что этот плод, стократ умноженный, сам есть не только обетование будущего, но что это будущее — уже здесь, среди нас, в Хлебе, Который ему доверено освящать и раздавать. И он знает, что быть священником — это величайшее требование, но вместе с тем и самый большой дар, какой только может быть.

Так мы понимаем, для чего Церковь вкладывает сегодня в уста священника после святого Причастия молитву, которую он каждый день читает в бревиарии, молитву ветхозаветного псалмопевца: «Пойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости и веселия моего» (Пс 42, 4). Попросим Бога, чтобы он ниспосылал в нашей жизни, всякий раз, как это необходимо, отблеск этой радости; чтобы он даровал священнику, впервые приближающемуся сегодня к алтарю Божию, глубокое и чистое сияние этой радости. Да озаряет она его и тогда, когда он в последний раз приблизится к алтарю вечности, где Бог, как мы веруем, будет радостью нашей вечной жизни и нескончаемой молодости.

Аминь.

II. ПРЕДАТЬСЯ ЕГО ВОЛЕ