Служу Советскому Союзу 2

Я поднял стакан. Стекло звучно ударило о стакан, а потом мы все вместе опрокинули жидкость в себя. Коньячные пары слегка ударили в нос. Вкусовые сосочки обожгло алкоголем. Внутри начало разливаться нечто горячее, распускающее теплые волны по телу.

— Закусывай, Борька, закусывай, а то так быстро под стол свалишься! — Журавлев махом сообразил для меня бутерброд таких размеров, что его могли осилить только вдесятером. — Коньяк — это такая штука… А тем более этот! Он же коллекционный. Из разряда «ты беги — я догоню». Вот говорим нормально, сидим, общаемся, а потом вдруг раз! и ты уже танцуешь. И сам не знаешь — как оказался на танцполе. Давайте ещё по одной! Петрович, чего ты как не родной? Тоже на закуску налегай.

Журавлев налил тем временем ещё по одной. Петрович помахал рукой, показал, что надо перекурить. Полковник понятливо кивнул и забросил в рот кружок вяленой колбасы.

— Как там Людмила себя чувствует? Как сын… Александром назвали? — вклинился я с вопросом.

— Да, Сашкой, — кивнул Журавлев. — Александр Николаевич Журавлев, звучит, а? Нет, Петрович, ты скажи — звучит?

— Звучит-звучит, — усмехнулся в усы майор, пуская в потолок струю дыма.

— Вот, звучит! И я говорю, что звучит! А если немного поднапрягусь, то ещё и греметь будет! Это же надо так! Рожденный в суровых условиях зимы, почти что в чистом поле! Да это прямо какая-то скандинавская сага! — Журавлев тоже закурил сигарету из пачки с надписью «f6». — Ух, Борька! Ну и молодец же ты! Вот проси чего хочешь! Проси-проси! В лепешку расшибусь, а сделаю!

Ну что же если джинн сам предлагает подобное, то почему бы и не попросить? Тем более, что свобода у меня не очень-то и предвидится. Вроде бы я в ГДР, вроде бы рядом с целью, но вот выбраться наружу — проблема.

— Товарищ полковник, Николай… — я сделал паузу, намекая на то, что неплохо бы узнать отчество.

— Александрович, — махнул рукой Журавлев. — Но для тебя сегодня я просто Николай. Мужчина, которому ты очень сильно помог. Так что у тебя за вопрос, Борька? Чего ты хочешь? Деликатесов? Любые достану! Коньяк, шнапс — у меня не заржавеет!

— Николай, — предостерегающе поднял руку Петрович. — Ты мне коллектив не спаивай! А то закажут у тебя бочку, а потом самолеты падать начнут…

— Не бзди, Петрович, у такого рукастого парня не упадут! Эх, Борька! Чего ты сиськи мнешь? Говори, как есть!

— Я с одной девушкой в Москве познакомился, — сказал я, чуть потупясь. — А она в Темплине живет. Можно как-нибудь организовать пару свободных вечеров, чтобы я мог её в ресторан пригласить или ещё куда?

— В Москве познакомился? — поднял брови Журавлев. — И тебя прямо сюда направили?

— Так получилось, — пожал я плечами. — Она выиграла соревнования по русскому языку и получила путевку. Три года назад возле Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы познакомились. Я как раз там помогал другу с ремонтом «Победы». Мы просто встретились глазами, а потом я подскочил и представился. Вот как был, чумазый и растрепанный. Она рассмеялась тогда и тоже сказала своё имя. С тех пор и переписываемся. Если как-то получится сделать увольнительные…

— Да чего там увольнительные? Петрович, наливай по стакану, у меня к тебе дело есть, — посерьезнел Журавлев.

Ну да, на вид серьезный, а в чуть замутненных глазах всё равно скакали чертята. Как будто приготовил какую-то шалость.

— Чувствую, что мне это не понравится, — помотал головой Петрович. — Да и завструёй у нас пусть будет Борька, всё-таки он помоложе и глаз у него вернее…

Я без вопросов подхватил бутыль и налил по пятьдесят граммов. Журавлев же вздохнул, поднял стакан и произнес:

— За Льва Петровича! Самого доброго Льва на свете!

— Да, если бы такой начальник был у каждого, — поддержал я тост.

— Чую, что просить будете слишком много, — покачал головой Петрович. — И на меня ваши слова вообще не действуют, аферисты хреновы.

— Да мы не аферисты. Мы деловые люди, — подмигнул мне Журавлев. — Петрович, отдай мне техника на неделю. Пусть поможет нашим в гараже. С меня ящик шнапса.

— Самого лучшего? — спросил Петрович.

— Самого-самого, — поднял руку вверх Журавлев. — Вот не сойти мне с этого места, если вру.

— Вот в любое другое время, я бы такое не допустил. Но… Борис, ты отправляешься с очень ответственным поручением под управление полковника Журавлева! Постарайся сохранить печень хотя бы отчасти…

— Да ладно тебе! Я уже всем проставился! Вот только вам осталось! Завтра как штык, а скоро Людмилу из роддома забирать. Так что… по рукам?

— По стаканам! — ответил Петрович и ударил гранями своего стакана о наши.

Он затянулся сигаретой, выпустил дым вверх и закинул в себя коньяк. Чуть крякнул, выдыхая.

Дым завис под потолком, не торопясь развеиваться. Внутри меня всё также разливалось тепло. За окном падали крупные хлопья снега, светились фонари над проходной и возле казарм и отчего-то было хорошо…

Хорошо смотреть на раскрасневшееся лицо Журавлева, который искренне радовался рождению сына. Хорошо поглядывать на майора Сергеева, сооружающему здоровенный бутерброд. Хорошо ощущать, что доброе дело не проходит бесследно…

Глава 20