СЛВ 2 (СИ)

К тому времени, когда я спустился в ангар и подошел к душевой, там меня уже ждал трюмный с нашим фирменным гостевым полотенцем в лапках, приплясывая от нетерпения.

— Подлизываешься? — невольно улыбнулся я нечистику. — Молодец! Только зачем пассажирское полотенце схватил?

— Я постираю и высушу! — пропищал тот, нимало не смущаясь. — Пять минут делов! Это ж расходный элемент! У меня всё налажено, как в аптеке!

— У Далина нахватался? — спросил я Кирюшку, нагибаясь к нему, чтобы подхватить его под бочок и поставить на табуретку. — Дай-ка я на тебя посмотрю, кавалер, а то все твои регалии вчера мимо меня прошли.

Кирюша замер на табуретке по стойке смирно, с затаённой простодушной гордостью показывая мне свои обновки. Форменный комбез из моей старой куртки сидел на нем как влитой, а небольшие чёрные погоны рядового добавляли солидности. На рукаве, спине и правой части груди его обмундирования были вышиты серыми нитками, под серебро, силуэты ласточек, всё как у нас. На левой же стороне груди сияли свежестью две нашивки, сверху серо-голубая наградная планка за медаль, а под ней, в белом контуре, фамилия и инициалы героя — «Ласточкин К.К.». Поскрипывали кожей новые сапожки, ремешок с самодельной латунной бляхой был утянут до уставного предела, не иначе, Далин постарался, а уж чёрная сумка через плечо выглядела не игрушкой, а серьёзной и необходимой вещью.

— Кавалер самый настоящий, — с удовольствием оценил все его обновки я. — Кто бы мог подумать неделю назад, а?

— Я трюмный! — завертелся на месте Кирюшка, пытаясь рассмотреть сам себя. — Не надо кавалер! Хватит с меня этих!

— Ну не надо, так не надо, — тут же согласился с ним я самым серьёзным тоном, чтобы он ненароком не обиделся и не дай бог не подумал, что над ним смеются. — Как скажешь. Только объясни мне, друг дорогой, чего это у нас посторонние в ангаре делают? Вон в том углу?

— Это младшие домовые, они даже говорить ещё не умеют, — Кирюшка не оглянулся в ту сторону, но насупился и ощутимо покраснел. — На меня пришли посмотреть. А я стесняюсь. Потому что я самый младший был, как они. А теперь нет. Я хотел с ними как раньше поиграть, а они только пялятся на меня, пальцами показывают, вздыхают, а играть не хотят.

— Знаешь что, — задумчиво посоветовал я ему. — Стеснения свои отбрось, глупо это. Просто подойди к ним, молочком угости, по печеньке выдай, это можно сделать и без разговоров. Они ведь не просто так пришли, нужно уважить. Им бы спать ещё, сил набираться, а они здесь торчат, тобой любуются. Давай.

Кирюха насупился, покраснел ещё сильнее и начал медленно сползать с табуретки, борясь с застенчивостью, и я решил его ускорить.

— Рядовой запаса Ласточкин! — пришлось мне вполголоса рявкнуть на него. — Выполнять приказание старшего по званию!

— Ой! — аж подскочил тот. — Правда что! Ты же старший! А какое у тебя звание? Уже иду!

— Ефрейтор, — с досадой сквозь зубы просветил я его, но врать не стал, — запаса.

— Ух ты! Какое слово красивое! — искренне восхитился он и рванул в сторону кухни за молочком и печенюшками. Я же с тоской закрыл глаза и всерьёз порадовался тому, что ни Арчи, ни Далин и никто другой эту сцену не увидели. Потому что в противном случае полгода подначиваний и шуточек было бы мне обеспечено.

— Вот обгонит меня в звании, — вполголоса сам себе под нос пробормотал я. — Начнется тогда у меня весёлая жизнь.

Потом от греха подальше всерьёз огляделся, не встал ли кто ненароком, но все ещё спали, и рванул в душ, наплевав на всё.

Под теплыми струями воды сон окончательно ушел, удалось избавиться от неприятных воспоминаний о моем невысоком дружинном чине, и я вполголоса даже запел что-то там такое. Народ уже начал просыпаться, и кто-то недовольно постучался в дверь, подгоняя меня, но я лишь весело попросил его поставить чайник. Потом вытерся, надел халат от греха подальше, не бегать же при пресветлой Лаириэн в одних трусах и тапочках, и немного опасливо вышел в ангар. Но на пороге сидел лишь один надутый Микешка, причем он даже не удосужился куда-то спрятать свое явное неудовольствие, подлец.

— Лапы оборву! — непонятно с чего всерьёз разозлился на него я. — Стукач! Или ты забыл, что тебе Далин вчера сказал? Ещё раз такое, и я своей волей отправлю тебя в мехмастерские, общественный туалет обхаживать!

Микентийневеряще поднял на меня глаза, и тут же показное неудовольствие с досадой сменились у него откровенным испугом. Он ещё не привык к тому, что я стал недомагом, но тут мы оба откуда-то поняли, что у меня достанет сил выкинуть его отсюда за ворота одним усилием воли. Он полузадушенно что-то пискнул, и в ужасе юркнул прятаться в душевую, а я устыдился и одновременно удивился такой вспышке мелочной злобы. Во-первых, не было такого раньше, а во-вторых, нашел на кого!

— Микеша, — я подошел к двери и позвал его по имени. — Микентий Митрофанович, выйди на минуточку, я уже не сержусь.

Но домовой затаился и мне пришлось подойти поближе и присесть перед шкафчиком под умывальником, в ящиках которого он и спрятался.