Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое

Уже за неделю до Рождества Христова радивые хозяйки начинали убирать свои квартиры, в это время превращавшиеся по виду, как будто было нашествие Батыя: вся мебель сдвинута со своих мест, сняты образа, зеркала, картины; окна, двери без драпировок; полы без ковров и половичков. Комнаты наполнялись суетливой прислугой с какими-то еще приглашенными женщинами из богаделен, все они с босыми ногами, с заткнутыми подолами, с ведрами, мойками, швабрами, мочалками неистово мыли, вытирали и выметали скопившуюся пыль и грязь, полировали мебель смесью деревянного масла со скипидаром; с высоких стремянок тщательно промывали люстры, канделябры, бра, вставляя свежие свечи. Уборка начиналась обыкновенно с парадных комнат, постепенно переходя на жилые и тем внося большой сумбур [в жизнь] лиц, принужденных в это время быть дома.

Наконец квартира принимала праздничный вид: стекла в окнах, зеркала вымыты, арматура оконная, дверная и печная, вычищенная толченым кирпичом, вся блестела, но была обернута бумагой, чтобы до праздника она не потускнела; тоже полы, натертые мастикой, воском, блестели, выделяясь своим лоском; воздух делался чистым, с пронизывающим запахом мастики и скипидара.

Еще задолго до уборки дома хозяйки приобретали разные вещи для подарков детям, прислуге и своим крестникам, тщательно их пряча от любопытных глаз; за несколько дней до праздников объезжали почти все рынки, чтобы запастись живностью на все праздничные дни, с боязнью не переплатить что-либо против других хозяек, соперничающих с ними в умении хозяйничать.

Многим покажется странным, что некоторые купцы, жертвующие на благотворительность тысячи, даже миллионы, в то же время, чтобы не переплатить в провизии какой-то десяток рублей, ездят по базарам, торгуются, волнуются, затрачивая на это много труда и времени.

Как все это понять? Объяснить можно разве только тем, что при постоянных своих покупках, нужных им для их торговли, образуется у них вроде привычки от сосредоточия их ума, силы воли в одном месте сердечных желаний — не передать, а потом все это переходит и на мелочи, для них неважные, как, например, переплата в провизии или на извозчиках. Мне приходилось быть свидетелем, как купец, торговавшийся с извозчиком чуть ли не до пота, расплачиваясь с ним, отдал ему вдвое со сторгованной суммы, говоря: «Возьми, и тебе нужно нажить!» — с довольством на лице, что он все-таки сумел добиться своего у извозчика. Недаром купцы говорят: «Купить — блоху поймать, продать — что вшу убить!»

Н. А. Найденов, как несомненный знаток жизни и обычаев купечества, на одном из собраний выборщиков Биржевого комитета, собранном за несколько дней до Рождества Христова, спешил скорее его закончить с желанием отпустить почтенных купцов к волнующим их домашним делам. Закрывая собрание, он сказал: «Есть еще вопросы, требующие разрешения собрания, но отлагаю до окончания праздников, зная, что у большинства из нас головы заняты в данное время праздничными заботами: гусями, поросятами — самое время запасаться ими, а потому закрываю заседание с пожеланием встретить и провести праздник Рождества Христова и Новый год в полном здоровье и довольстве». Это собрание происходило приблизительно около 1900 года, то есть в то время, когда значительная часть купечества шагнула далеко [вперед в сравнении] с годами моего детства. Многие из них были с высшим образованием, хорошо знакомые с жизнью Европы; мнили себя наподобие английских лордов — и вдруг о них могут думать, что они поедут покупать гусей и поросят. И пожелание председателя на них подействовало неприятно. Я заметил, как лицо Г. А. Крестовникова, сидевшего напротив меня, передернулось, сделалось насмешливым, и по всему было заметно, что эта шутка председателя ему не понравилась. У других же, старых купцов вызвала полное сочувствие, было слышно через довольный смех: «Что говорить: что правда, то правда!»

Еще накануне Рождества Христова убранный и обряженный дом, с теплившимися лампадками перед блестящими ризами икон, с приятным запахом цветов в жардиньерках, давал ясное понятие о наступлении торжественного дня и святости его для всех обитателей в нем.

Праздничный день начинался церковными службами, ходили к заутрене и ранней обедне. По возвращении из церкви дети награждались подарками, а также вся прислуга. С черного хода приходили с поздравлением дворники, кучера, трубочисты, почтальоны, ночные сторожа и тому подобные лица, имеющие какое-либо отношение к хозяевам, наделявшиеся некоторыми суммами.

Визиты родственников и знакомых начиналось рано, чуть ли не с 9 часов; одни уезжали, другие приезжали, приходили приходские священники с крестом, пели тропари празднику, кропили святой водой всех подходящих приложиться ко кресту, попозднее приезжали знакомые монахи из монастырей, и весь день происходил в сутолоке и суете, надоедливой и малоинтересной. Всех приезжающих приглашали в столовую, где на длинном столе стояли разные закуски, вина, с разными затейливыми и вкусными блюдами.